Ее мать определенно не обрадуется, если она опоздает к ужину и напьется. Что-то одно могло ей сойти с рук. За и то, и другое она рисковала получить хорошую взбучку, даже если ей уже двадцать два.

Клэри почувствовала жар в животе, когда темноволосый мужчина наклонился над бильярдным столом, чтобы сделать выстрел. Он отодвинул бильярдный кий назад и нанес удар, слегка покачивая задницей, и ее язык пробежал по нижней губе в знак одобрения. Там были еще две девушки, которые стояли рядом с бильярдным столом, рядом с остальными его друзьями, и когда он попал в цель, они приветствовали и прыгали, как будто он только что выиграл финал Кубка мира. Они подошли к нему, целуя в щеки и воркуя имя «Себ». Она с отвращением закатила глаза, оглядывая девушек с ног до головы.

По крайней мере, одна вещь осталась прежней.

Шлюхи здесь были такие же, как и в Нью-Йорке.

Она вздохнула и выпила залпом остатки своего напитка, отодвинув стакан обратно за стойку и встав со своего места. Бар представлял собой «питейное заведение, где можно просто упиться», и она нырнула вокруг пары слизких комков, которые позволили своим взглядам скользить по ее телу, когда она проходила мимо. Ноги немного отяжелели, но ей это нравилось. Она к этому привыкла. Она почувствовала легкое покалывание в пальцах, когда открыла дверь и вышла на улицу. Уже темнело, хотя было около четырех. Она все еще была одета в черную юбку с высокой талией и красный топ с работы, так что ей не было особенно жарко, и она потянулась, чтобы вытащить свои волосы из конского хвоста, распушив их вокруг лица и шеи, чтобы немного согреть.

— Черт, — пробормотала Клэри себе под нос, роясь в сумке в поисках ключей. Она неуклюже нашла их и вытащила, направляясь к своей машине. Ее губы скривились от досады, когда она посмотрела на черную «Мазду», которую теперь вынуждена была водить, и ее мысли вернулись к «Доджу Челленджеру» 1970 года, который ей подарил отец на шестнадцатилетие. Она полюбила эту машину с того самого дня, как села за руль и почувствовала под пальцами мощь восьми двигателей. Джонатан Фэйрчайлд-Моргенштерн всегда ревновал ее к машине, что заставляло ее любить ее еще больше. Ее мысли переключились на брата, когда она вставила ключ в замок и повернула его, уронив их на землю в своем частично пьяном состоянии.

Джон всегда говорил, что она лучше водит машину пьяной.

— Ты, мать твою, шутишь, да? — раздалось рычание у нее за спиной, она резко обернулась и увидела чертовски красивого мужчину, стоящего там. Он словно был весь из расплавленного золота — волнистые золотистые волосы, которые казались слегка влажными, кожа, которая светилась золотом от удивительного загара, несмотря на постоянную плохую погоду в этом городе, и яростные золотистые глаза, которые были направлены прямо на нее.

— Прошу прощения, — в ее тоне определенно чувствовалась дерзость, с которой она ничего не могла поделать. — Ты со мной разговариваешь?

— Ты собираешься сесть за руль пьяной? — он огрызнулся и посмотрел на ключи в ее руке, а затем снова на ее лицо. Его голос возбуждал ее неправильным образом, и внезапно его приятная внешность перестала делать его похожим на Адониса. Она делала его похожим на тупого футболиста, который был привлекателен только тогда, когда его рот был закрыт.

— Я выпила три стакана, — сказала она в свое оправдание.

— Три стакана пива? Или, как в этом случае, три крепких напитка? — бросил он ей.

— Как в этом случае, не твое собачье дело, — выплюнула Клэри, оборачиваясь, чтобы посмотреть на свою машину. Она открыла дверь и уже собиралась проскользнуть внутрь, когда ее вдруг оттащили. Ее рефлексы тут же сработали, локоть дернулся назад и врезался в твердые плоскости живота незнакомца. Он заворчал, но не отпустил ее, успешно отодвинув от машины и выхватив ключи из ее руки.

— Я отвезу тебя домой, — отрезал он. Клэри выглядела так, словно собиралась возразить, но потом просто вздохнула и кивнула. Она обошла машину с другой стороны и села в нее, с каменным выражением лица глядя вперед, когда он завел двигатель и выехал с парковки.

========== Глава 2 ==========

Дорога домой была неловко тихой. Клэри сжала колени и сложила руки на груди. Золотоволосый мужчина впился взглядом в ветровое стекло, его костяшки пальцев до побеления сжимали руль, а губы искривились в гримасе. Обычно ей нравилось, когда мужчина брал все под свой контроль, но сейчас она была не в настроении для какого-то парня, который обращался с ней как с пятнадцатилетней девчонкой после первого в жизни бокала вина.

— У тебя это привычка такая? — спросила она его, пытаясь понять, что именно здесь происходит. Она также чувствовала себя немного уязвимой, будучи слегка подвыпившей и понятия не имея, с кем она в машине. Они были в городе, и довольно близко от ее дома. Она решила, что если он начнет вести себя странно, она всегда сможет просто открыть дверь и выкатиться наружу.

— Проводить вечера с глупыми девчонками, которые думают, что это «круто» — напиваться в середине дня? — он огрызнулся на нее, явно не в настроении разговаривать. — Нет, слава Богу.

— Я бы хотела повторить, — отрезала она, — что я не пьяная.

— Ага, — фыркнул он, бросив на нее презрительный взгляд, который ей не понравился. — Верно, — она прищурилась и снова перевела взгляд на ветровое стекло.

— Сюда, — проворчала она, когда они приблизились к ее улице. Мужчина повернул и поехал вниз по улице, а затем свернул на подъездную аллею, которую она указала. Он выключил мотор, бросил ей ключи, молча вышел из машины и зашагал прочь. Клэри нахмурилась и вылезла из машины, держа ключи в одной руке и сумку в другой. — Эй! — крикнула она ему вслед, глядя туда, где он уже стоял в конце подъездной дорожки. — Разве тебе не нужно ехать домой?!

— Я попрошу кого-нибудь забрать меня, — ответил он, оглядываясь через плечо, прежде чем свернуть за угол и пойти по улице. Клэри смотрела ему вслед, пока морось не усилилась, и она не заперла двери и не вбежала внутрь. Она с отвращением вздернула нос, глядя на серый вечер за окном. Они переехали в этот дом всего месяц назад, и ни она, ни ее мать никогда по-настоящему не жили в месте с садом, за которым им нужно было ухаживать, так что он зарос, и трава росла немного выше, чем следовало бы. Из-за дождя он выглядел еще более мрачным.

В Нью-Йорке, даже когда шел дождь, всегда царили цвет и суматоха.

Здесь же все выглядело