чувство.

Ударом ладони он оттолкнул от себя кривое лезвие сабли, которую наставил на него какой-то сумасшедший. Лица Жека рассмотреть не мог, поскольку человек, стоявший у его ног, закрыл собою солнце и теперь смотрелся причудливым темным силуэтом. Однако тот факт, что кто-то, пусть даже в шутку, приставил к твоему горлу холодный клинок, не мог не раздражать.

Жека привстал на локте. Тряхнув головой, огляделся, чтобы понять, где находится. Он лежал на обочине широкой тропы. Причем, судя по отсутствию характерной автомобильной колеи, тропа была пешеходной и тянулась к возвышавшимся на горизонте горам.

Незнакомец с саблей оказался не один. С нарастающим чувством тревоги Жека вдруг обнаружил, что чуть поодаль от этого «д’Артаньяна» сгрудились еще несколько человек. Все мужчины. Одеты так, будто только что сошли с иллюстрации к школьному учебнику по истории Казахстана. Каждый держал под уздцы лошадь.

– Кино, что ли, снимаете? – предположил Жека, обращаясь к «д’Артаньяну», который не сдвинулся с места и все еще держал оружие наготове.

– Ну, чего ты молчишь? – Жека терял терпение. – Погоди, а где Макс? Макс! Ма-акс!..

Он стал орать чуть ли не во все горло, чем немало переполошил остальных «мушкетеров». Те уже собирались расположиться на привал, но тут снова повставали с мест и стали о чем-то оживленно переговариваться. Разговор шел на казахском, поэтому Жека не понял ни слова.

«Блин, говорила мне училка по казахскому: занимайся лучше, – мысленно корил себя Жека, – учи язык – пригодится. Вот и пригодилось бы! А теперь хрен поймешь, что этим “д’Артаньянам” нужно».

– Жека, я тут! – отозвался откуда-то справа Максат.

Друг тут же рванулся на голос и вскоре увидел товарища, который, как оказалось, лежал чуть поодаль – в нескольких метрах от него.

– Макс, тут какие-то мушкетеры трутся. Потолкуй с ними, они, похоже, по-русски ни бельмеса.

– Какие еще мушкетеры? Рехнулся, что ли? Машина наша где? – непонимающе забормотал Максат, отрывая спину от травы. Он тер затылок, стараясь размять его. – Башка трещит. Мы, вообще, где?

Максат решил осмотреться, но тут заметил тех самых «мушкетеров», о которых говорил Жека. Человек двенадцать. Только вот напоминали они больше не мушкетеров, а средневековых степных воинов.

На минуту Макс задумался. Но кто-то должен был прояснить ситуацию.

– Мы из города. В аварию попали. В какой стороне дорога?

Молчание.

– Да ты по-казахски им скажи! – сдавленным голосом проворчал в самое ухо поднимающийся на ноги Жека. – Я ж говорю, не понимают они! Чем ты слушаешь?

Максат тоже встал. Напряженно подбирая в голове слова, попытался перевести.

Наконец понимание было достигнуто.

Тот, что стоял на шаг впереди остальных, заговорил первым:

– Ты ойрат?

Учитывая антураж и личность спрашивающего, вопрос наводил на странные мысли.

– Н-нет.

– Тогда назовись! – раздалось требование.

– Меня зовут Максат, а это мой друг…

– Представляйся толком, братишка. Чей ты сын, из какого рода?

– Из кипчаков… – чуть стушевавшись, ответил Макс.

Жека, стоявший рядом, весь обратился в слух, будто мог понять, о чем идет речь.

– Кипчаков много, – не удовлетворился ответом «мушкетер». – Откуда ты?

– Из Алматы.

– Откуда? Где это?

Разговор грозил перерасти в допрос, но тут в дело вмешался самый старший из незнакомцев. Невысокий мужчина с густой полуседой бородой и такими же усами вышел вперед.

– Я Кульмагамбет – бий рода Каржас. Мы из Баянаула, пришли с севера, чтобы помочь нашим братьям. А кто вы такие?

– Я же говорю: мы из Алматы, попали в аварию. Не ясно, что ли? Где мы вообще?

Максат, кажется, только сейчас стал выходить из себя. Он повернулся к другу и заговорил по-русски:

– Больной он, что ли? Хотел узнать, где мы, а он мне про каких-то братьев сообщает, мол, на помощь к ним идут.

– Что за братья? – не понял Жека.

– Откуда я знаю! Братья какие-то у них тут живут. Сами, из Баянаула, говорят, едут.

– На лошадях?!

– Наверное.

Друзья немного увлеклись своим разговором и не обратили внимания на очередную рокировку в отряде «мушкетеров». Между тем сразу несколько жигитов решительно направились в их сторону. Жека вовремя спохватился, заметив краем глаза движение. Развернулся к ним лицом и встал в традиционную боксерскую стойку.

Агрессивный вид Жеки «мушкетеры» расценили верно: примерно в двух шагах от друзей остановилось. Их было четверо. Каждый держал наготове алдаспан⁴.

– Эй, джигиты, вы чего? – непонимающе завопил Максат на родном, но редко используемом в его окружении языке.

– Скажи этому синеглазому, чтобы опустил кулаки! – потребовал тот из нападавших, который несколько минут назад приставлял клинок к горлу Макса.

– А зачем вы тут саблями размахиваете? Вы, вообще, кто?

– Вперед, жигиты! – послышалась команда, и все четверо пошли в атаку.

Мастер спорта по боксу, Жека не дал застать себя врасплох. Удачно увернувшись от просвистевшей в воздухе сабли, он отвесил первому нападавшему хорошенький хук справа. Удар пришелся в челюсть, и соперник повалился на траву. Видя это, второй наступавший чуть замешкался. Взяв инициативу в свои плотно сжатые кулаки, Жека решил развить успех. Несколько обманных движений – и второй «мушкетер» схватился за нос после удачно проведенного прямого.

У Максата дела обстояли куда хуже. Как драться на улице, Макс знал. Однако никогда прежде на него не нападали с саблями. Теперь он находился в ступоре и не понимал, как себя вести. Как всегда, первым проснулся инстинкт самосохранения. Максат стал просто носиться по траве, уклоняясь от обоих противников.

Вопреки ожиданиям, сразу два нокаута, удавшиеся другу-боксеру, вовсе не облегчили положение защищавшихся, а только ухудшили ситуацию. Теперь на них, растянувшись цепью, надвигались остальные «мушкетеры». Всем своим видом они демонстрировали, что не намерены терпеть позорное поражение от двух безоружных.

Осознав, что дело худо, Максат решил прибегнуть к методу, который иногда применял, будучи школьником, когда участвовал в столкновениях с пацанами из другого района. Метод был прост: если чаща весов перевешивалась в сторону противника, Макс выкрикивал что-нибудь угрожающе приказное.