приступом, что не мог ответить, вообще, едва дышал. Гарри порылся в одном из многочисленных карманов, и, особо не заморачиваясь, с размаху вколол уже заправленный шприц Бену в бедро. Тот взвыл, как ребенок, но Гарри уже совал ему под нос ингалятор. Спустя некоторое время они прорывались через заросли, утопая по пояс в траве.

Первое время Бен все оглядывался на Город. Тоскливо сосало под ложечкой. Внутри плескалось беспокойство, хотелось завыть от тоски. Кругом, куда ни глянь, никаких пределов, границ, глазу не за что зацепиться, слишком широко, слишком открыто. Это пугало. Бен чувствовал себя совершенно незащищенным, уязвимым, как таракан, которого застали врасплох посреди столешницы, напуганный до полусмерти светом, внезапно зажженной лампы. Хотелось так же метаться в поисках укрытия, со всех ног броситься назад, колотить в Городские ворота, свернуться в комок, обхватив колени руками, прижаться к бетону и не отрываться. Он едва держал себя в руках. Чтобы справиться с приступом паники, даже завел разговор с Гарри.

— Как думаешь, есть еще Города, или мы одни?

— Конечно, есть. Ты подумай, мир огромный, их не может не быть.

— А почему тогда все, кто ходил на поиски, вернулись ни с чем?

— Да все поэтому же. Мир слишком огромен. Не могут добраться до другого Города, погибают или возвращаются.

— А другие Города лучше или хуже?

— О чем ты?

— Ну, есть у них эти… машины, о которых говорили старики?

— Может, у кого и есть, а может, и похуже нашего дела.

— Ну, а если у кого и получше, что же нас все еще никто не отыскал?

— Вот вроде и хвалил мне тебя Командор, взахлеб рассказывал, какой ты умный. А я погляжу — полный придурок. На кой это надо вообще? Сам подумай, если кто и живет лучше нашего, так с чего он кинется искать себе приключений на задницу? Или ты думаешь, кто-то скучает по лишним ртам? Сидят себе ровно на заду и молят Господа Бога, чтобы их самих никто не нашел. И ты, вместо того, чтоб беду накликивать, лучше б о том же самом помолился. Это ж, не дай бог, если кто появится, у кого от Прошлого Времени кое-чего в запасе осталось. Уж нам тогда точно крышка. Так что, попридержи язык, Салага!

Идти было очень трудно. Бен никогда на здоровье не жаловался. Он был крепким парнем, природа отыгралась на лице, оставив неповрежденным тело. Глядя на изувеченных горбом, разбитых параличом горожан, Бен мысленно благодарил гены и радовался, что может передвигаться быстро, без каких либо затруднений, что у него здоровое сердце, печень и обе почки функционируют без сбоев. Была проблема, которая тревожила его и огорчала, но ее можно было решить за определенную плату. Препараты были в наличии и даже в ассортименте, хоть и стоили дорого. Но жить без этого, разумеется, можно, но… Всегда и во всем есть какое-нибудь «но», которое все портит. Ничего, он, собственно, за этим и отправился.

Сейчас с него семь потов сходит, и сердце колотится бешено, и трахею жжет, словно он глотнул сивухи, а язык, как наждак, разве только еще не скребет нёбо. Но потом, обменивая скальпы на коины, он будет вспоминать об этом с усмешкой. И Салли раз и навсегда перестанет насмехаться над его немочью. Прежде, чем заняться с ней делом, он двинет ей в зубы, чтобы разбитые губы не растягивались в снисходительной ухмылке. Бен сжал кулак представляя, как он с размаху попадает наглой бабе в челюсть. Даже сил прибавилось, как там говорят, открылось второе дыхание. Он стал двигаться быстрее, вскоре догнал ушедшего вперед наставника и даже смог идти в его темпе.

Внезапно Гарри резко остановился и попятился. Бен едва не наступил ему на пятки, но тот ловко перехватил его, утягивая за собой в заросли. Бен быстро сообразил, что от него требуется вести себя тихо и укрыться, а уж после станет ясно зачем.

Сквозь стрекотание, жужжание и писк насекомых ветер доносил новые звуки. Гарри весь обратился в слух. Бен не сразу понял, что это такое? Визг? Всхлипы? Крик животного? Нет. Похоже на смех. Только очень странный, высокий, пронзительный, заливистый. Явно детские голоса. Но разве дети могут смеяться? Они же не понимают шуток. Драки их пугают, а не вызывают взрывы хохота. Они могут робко посмеиваться от удовольствия, мерзко хихикать, сотворив какую-нибудь гадость, но вот так, смеяться, словно счастье вырывается изнутри, такого Бен ни разу не замечал. Точно, дикие.

— Слышал?

— Не глухой.

— Огрызнешься еще раз, пойдешь один.

Бен сразу извинился.

Потом, все потом. Бен-Салага умеет ждать. Сейчас нужно просто получить то, зачем он притащился в эти дебри. Гарри покажет, как лучше выследить одичалого, как ловчее набросить удавку и как снять скальп, не повредив драгоценную волосяную часть. А там… Всему свое время.

Они медленно ползли в густой траве к месту, откуда доносились смех и визги. Это было невероятно тяжело. Тело не привыкло к таким нагрузкам, от перенапряжения тошнило. Бен уже начал сомневаться, а действительно ли это дело стоит таких неимоверных усилий, но вскоре сквозь стебли впереди стали проглядываться двигающиеся фигурки.

Их было трое. Детеныши, лет пяти, с длинными, густыми волосами, отчасти прикрывающие их абсолютно голые тельца. Волосы были роскошные, медно-рыжие, кудрявые, у мальца покороче, до лопаток, а у девчушек, так чуть ли не до колен. Эти дорогого стоят! Барыги с руками оторвут. Детеныши мелькали в густой траве, перебегая по уже протоптанным тропкам от куста к кусту, прячась за ними, и с пронзительным визгом догоняли друг друга. Гарри наблюдал за ними какое-то время, пока одна из маленьких самочек не побежала прямо в их сторону.

Егерь сделал быстрый, точный выпад. Короткий визг прервался треском шокера. Самочка упала. Бен подскочил ближе. Двое других детей замерли, таращась на егерей большущими зелеными глазами. Их мордашки можно было назвать прехорошенькими, если б не застывшая гримаса ужаса. Спустя мгновение, детеныши сиганули прочь.

Удавка Гарри запела в воздухе и обхватила убегающую самочку. Петля затянулась поперек маленького тельца, Гарри, не теряя времени, стал наматывать веревку на локоть, притягивая рвущегося детеныша к себе. Мальчишка остановился, но, быстро сообразив, что не может ничем помочь сестре, бросился прочь.

— Давай за ним! — прикрикнул Гарри.

Детеныш оказался шустрым. Бен, взрослый мужчина, несся во все лопатки, и расстояние между ним и беглецом постепенно сокращалось. Но ему это давалось с большим трудом. Попытался бросить удавку, но мелкий засранец резко вильнул в сторону, и веревка скользнула по пустоте. Егерь замешкался и потерял детеныша из виду. Тот как сквозь землю провалился. Бен открыл было рот,