Я не имела ни малейшего представления о дьявольских средствах, посредством которых она поддерживала жизнь, но была уверена, что ничто не сможет пережить такого полного разрушения.
Я перекатилась на спину и щурясь посмотрела сквозь дождь наверх.
Кирано стоял надо мной, протягивая толстую руку. Его уродливая челюсть изо всех сил пыталась что-то выговорить.
– Я. Не. Сервитор, – наконец сказал он, и эти три слова поведали ужасающую историю о кибернетическом принуждении к рабству.
Он рывком поднял меня на ноги, и я посмотрела ему в глаза, теперь увидев в них жизнь и душу, заполняющую пустоту позади нее. Душу, освобожденную от того, что должно быть было сродни вечности в лишенной света одиночной камере.
– Она это сделала с тобой? – спросила я, и он кивнул. Может быть, это был дождь, а может быть, он плакал. Я точно не знала и не хотела стыдить его, своими вопросами.
Я указала на обгоревшие останки плоти, распростертые в грязи.
– Все кончено? – задала я мучавший меня вопрос.
Кирано оглянулся на поместье Грейлок и покачал головой.
– Нет. Еще.
Мы выехали на «Кийлене 580» из ангара, и через заднее стекло я наблюдала, как полыхает поместье Грейлок. Буря утихла вместе со смертью полковника, и пламя жаждало поглотить дом ее предков. Вдвоем мы разлили две дюжины канистр с прометием по всему дому, особенно позаботясь о том, чтобы каждый том в библиотеке сгорел дотла.
Оранжевое пламя освещало ночь, когда мы отъезжали от Вансен Фоллс, и я почувствовала, что теперь, когда оба мыса стали домом для охваченных огнем руин, была достигнута какая-то особая симметрия.
Я не буду заполнять эти страницы скучными подробностями обратного пути в Сервадак Магна, а лишь подробно остановлюсь на некоторых пробелах в моих знаниях, которые мне помог заполнить Кирано.
Говорить ему все еще было трудно, потому как превращение в киборга было далеко не мягким, а психические блокаторы, которые поддерживали его в немом и раболепном состоянии, были сродни раскаленным гвоздям, вбитым в центр мозга. После смерти Елены Грейлок интенсивность их воздействия пошла на убыль, но ему потребуется время, чтобы полностью восстановиться. Если он вообще когда-нибудь сможет это сделать.
Он рассказал мне, как увидел Елену Грейлок на мысе в ночь предыдущей бури. Она стояла, воздев руки, словно направляя свой гнев. Пока ее внимание было сосредоточено на творимом ею колдовстве, боль от горящих гвоздей отступила ровно настолько, чтобы он смог взять плазменный пистолет полковника из библиотеки и подойти к ней достаточно близко, чтобы всадить в ее череп один мощный выстрел. Такая рана должна была убить Елену мгновенно, но ее темные хозяева не были готовы отпустить своего смертного аватара.
За мгновение до того, как она восстановила психический контроль, Кирано последним самостоятельным поступком сбросил ее со скалы. Он ничего не знал о том, как она оказалась заключенной в «Инаморате», но мне казалось очевидным, что Гаррет Грейлок был совсем не тем невинным существом, из-за убийства которого я так переживала. Я могла только предполагать, что он был добровольным участником плана по возрождению своей матери. Точно сказать было невозможно, но поверить в то, что он не участвовал в событиях в поместье Грейлок, было очень трудно.
А что до ночи, когда я проснулась и увидела Кирано, стоящего у моей кровати с чем-то похожим на удавку из скрученных простыней в руках… Он не пытался меня убить, а, наоборот, спасал. Зловещее влияние Елены Грейлок пропитало весь дом, а в состоянии между жизнью и смертью, разум ее метался по месту гибели, имея лишь отрывочные знания о том, кем и чем она когда-то была.
Вид незнакомца в ее постели, вероятно, разжег в ней убийственную ярость.
Кирано услышал, как я задыхаюсь, и бросился спасать меня, и сам, в свою очередь, оказался объектом психокинетической ярости полковника.
Может быть, фигура, которую я видела на мысе, тоже была призраком, вызванным ее больными кошмарами? Это было единственное объяснение, которое я могла придумать, но кто может знать, что творится в разуме сумасшедшего или познать планы тех, кто пал жертвой губительных сил?
Кто захочет...?
Часть пути я проспала. В остальное время от изнеможения и последствий выброса адреналина настроение мое менялось скачками. Я попеременно то плакала, то злилась, то замерзала, то тряслась в страхе или же была преисполнена решимости.
Когда показались шпили Сервадак Магна, солнце уже выглянуло из-за горизонта.
– Куда. Теперь. Ехать? – спросил Кирано, двигая челюстью из стороны в сторону.
На обратном пути я тщательно обдумала ответ на этот вопрос.
События в поместье Грейлок рано или поздно выйдут на свет. Следователи найдут труп Гаррета Грейлока и, возможно, даже смогут установить его личность. Им не потребуется много времени, чтобы проследить линию от него до меня, так что у нас было только короткое окно, чтобы действовать.
Обе книги в потайном кабинете были уничтожены, но я помнила достаточно из того, что содержалось в гроссбухе, чтобы знать, что отравляющая коллекция полковника распространилась далеко и широко. До всех книг мы добраться не сможем, но, по крайней мере, можем с чего-то начать.
– Кардофийское хранилище, – сказала я.
И вот мы сделали полный круг.
Свеча почти догорела, и это послание закончено. Теперь вы знаете правду о том, что произошло в поместье Грейлок. Теперь вы знаете правду о Заре Темных Солнц.
Я предупреждала вас, что вы не будете мне благодарны за эти откровения.
Кирано почти закончил свою работу, и едкий запах прометия уже наполнил хранилище.
Мы провели весь день, собирая столько горючего, сколько мог вместить старый контейнеровоз. Используя мои коды доступа в Хранилище, которые благодаря моим регулярным консультациям местных сотрудников, все еще были действительными, мы вошли и разлили горючую жидкость везде, где, согласно моим воспоминаниям, размещались книги полковника.
Я сожалею, что не вижу другого способа избавить этот мир от порчи, захлестнувшей Елену Грейлок, ибо кто знает, как далеко распространилась зловещая сила ее книг? Мне невыносимо больно это делать, потому что у меня осталось много приятных