пожала я плечами.

— В двадцать пять лет уже можно голову на плечах иметь, — ответил Валера.

Я не стала продолжать спор. Валера всё равно остался бы на своём мнение. Да и чего мне Алешку защищать? Я его видела всё пару раз. В основном знала по рассказам свекрови и Валерки. А так, мы не были близко знакомы. Но он был нашим родственником, который попал в тяжёлую ситуацию. Так что я была за помощь.

Валера всё-таки выслал денег брату. Теперь мы ожидали его приезда. Я тогда не думала, что это надолго и его приезд сильно изменит нашу жизнь. Валера казался таким постоянным, что я думала, он и Алешку под сапог загонит.

В понедельник, после работы, я заглянула к маме. Она работала в торговом центре. Торговала вещами. Не пыльная работа с небольшой зарплатой, но у нас в городе всегда были небольшие зарплаты, редко кому удавалось устроиться удачно. Маме было пятьдесят четыре. Она была довольно активной женщиной, резкой в суждениях и не боящейся высказывать то, что думает. Из-за этого Валера её не любил. Хотя, маму мало кто любил, кроме дяди Жени, к которому она переехала, когда поставила последнюю точку в отношениях с моим папой. После этого квартиру мама стала сдавать. Так что на жизнь хватало.

— Как тебе моя стрижка? — спросила она, хвастаясь коротко подстриженными волосами, как во французских фильмах прошлых лет.

— Тоже так хочу, — ответила я, немного завидуя, что ей больше не придётся возиться по утрам с причёской.

— Могу дать номерок мастера, — она уже полезла в сумку, но я её остановила.

— Не надо, Валера считает, что короткие волосы мне не пойдут.

— Валера. Порой мне кажется, что у меня нет дочери, но есть сын Валера. Чего смеёшься?

— Но ведь он чаще всего прав. Я сколько раз убеждалась на эту тему. Спорила с ним. Пыталась доказать обратное. Но я вижу лишь то, что ярко и впереди. От меня ускользает полная картинка…

— И опять, это не твои слова, а Валеры, — мама вздохнула.

— Давай не будем ссориться? — предложила я. — Я к тебе новостью поделиться пришла.

— Это то о чём я думаю? — спросила она, посмотрев на меня прищурившись.

— Не знаю. Я мысли читать не умею.

— Ребёнок?

— Нет, мам, — я невольно отмахнулась. — О детях даже речи нет. Алешка объявился. Валеркин брат. У него какие-то неприятности, поэтому он попросил Валерку его приютить.

— А Валера?

— Куда ему деваться? Не оставлять же брата на улице!

— А я бы оставила. Парень своё наследство прокутил, а теперь пришёл на поклон к брату? И чего? Будет жить в вашей квартире, а ты ему прислуживать будешь?

— Да с чего ты решила, что я ему буду прислуживать? Он просто поживёт у нас какое-то время. Не думаю, что долгое. Алешка не такой человек, который осядет.

— А если он из-за своих неприятностей решит запить? Баб начнёт водить…

— Наркотиками торговать и оружием? Мам, ты пересмотрела телевизора, — рассмеялась я.

— Зря смеёшься. Сейчас такое время, что родные люди хуже чужих. Вспомни Машку с первой квартире. Её дочь родная на улицу выгнала. Хорошо соседка приютила. Так Машка теперь с детьми сидит за крышу над головой, а её дочка даже в сторону неё не смотрит.

— Вот эту ситуацию я обсуждать не хочу. Неблагодарное это дело чужое бельё перебирать. Мы не знаем всех обстоятельств дела. На всё должна быть веская причина. Просто так родителей не выгоняют, — сказала я.

— Ой, дети только и требуют. Им сейчас не до родственных отношений. Неблагодарные…

— Мам, я от тебя ничего вроде не требую, — прервала её я. — И отношусь как раз к тем «детям», про которых ты мне говоришь?

— Ты исключение из правил, — ответила мама. — Но поверь мне, я дольше тебя прожила и знаю, что говорю, но ты ещё поплачешь с этого Алешки. Хорошо жить одним в квартире. Поругались, помирились — это всё осталось за стенами. Тут же будет вмешиваться чужой человек…

— Мы не ругаемся с Валерой. Нам делить нечего, — ответила я.

— Марин, но подумай, это лишняя стирка, уборка, посуда. И опять же придётся подстраиваться под характер другого человека. Это сложно.

— Не собираюсь я не под кого подстраиваться. Это он пусть под наш распорядок жизни подстраивается, — я вздохнула. — Ладно, мам, побегу домой. Надо ещё ужин приготовить.

— Заходи, если что.

— А без причины зайти нельзя? — улыбнулась я.

— Без причины само собой забегай, — ответила она. В этот момент подошли покупатели, а я ушла домой.

На улице светило солнце, которое отражалось от луж и мелькало в золотой листве. Красиво. Люди идут домой. Я шла в общем потоке, обходя лужи. Как-то так получилось, что мне не пришлось жить вместе с другими родственниками. У меня не было братьев и сестёр. Бабушка и дедушка жили далеко, а потом их не стало. К нам не приезжали родственники в гости или на время. А потом я вышла замуж и какое-то время жила со свекровью. Первые два года. Но мы как-то нейтрально друг к другу относились. Она меня приняла, а я ходила тенью по квартире. Хотя, я и сейчас тень, которая улыбалась осеннему солнышку. Только меня всё устраивало.

Путь символично проходил мимо садика, школы, института. Прям вся наша жизнь в этом пути. А потом я свернула во дворы. Там на лавочке спал Семеныч, дети проходили мимо него домой, старательно отводя глаза. Неприятная картина. А ведь Семеныч ровесник моему Валере, только выглядит лет на пятьдесят. Совсем опустился. Сейчас вернётся с работы его жена, поднимет с лавочки и потащит домой. Как так получается, что идя по пути сад-школа мы расходимся по разным путям? И не всегда этот путь хороший. Почему исходные данные одни, а задача жизни решается по-разному? Интересно. Только не мне на эти темы думать надо. Валерке. Он умнее и лучше в жизни разбирается.

Я заторопилась домой. Уже опаздывала с ужином. Нет, он ругаться не будет, но будет недоволен. А это недовольство проявлялось в каких-то мелочах. Он не поцелует меня в щеку. Спросит только причину задержки ужина. Если эта причина будет несущественной, то он нахмурится и уйдёт в комнату, где включит телевизор. Я услышу новости, а на душе появится чувство вины, которое будет сопровождаться мыслями, что я впустую трачу время на всякую ерунду, вместо того, чтоб заниматься полезным делом. Таким полезным, как приготовление ужина, уставшему мужу.

Мне нравилась наша квартирка. Пусть она была небольшой, но я максимально постаралась сделать её уютной. Больше всего мне нравилась кухня. Несмотря на то что она была пятиметровой, но эти пять метров были моим царством, которых не касался Валера. Я покупала кастрюли и тарелки, какие нравились мне. Шила полотенца и прихватки. Могла поставить цветок на подоконник. Почему-то Валере цветы не нравились, но здесь он терпел их