Колумбус…

— Кого?

— Извините, я перепутал, описывая планету Кобус, и её жителей, вы допустили некоторые неточности, и это вызвало у меня невольный смех при чтении романа.

— Неточности? Простите, но я вас не понимаю…

— Видите ли, вы достаточно точно описали мою родную планету Колумбус. Даже название взяли почти такое же, только сократили его на несколько букв. Описывая природу и жителей планеты, вы, по незнанию, некоторые вещи, как бы это помягче сказать, исказили, а потому это выглядит довольно смешно.

— А-а-а, значит вы с Колумбуса, и потому вам легко сравнивать, где я ошибся, — мрачно произнес я и подумал, — Так, час от часу не легче. Вот уж действительно, жизнь полна неожиданностей. Свихнувшийся фанат моего творчества сумел меня выследить, чтобы вступить в полемику со мной таким вот оригинальным образом. Странно только одно, на чем он сюда добрался? Может, приехал с другой стороны озера, и оставил машину на другом берегу, а потом притопал сюда пешком, чтобы прикинуться инопланетянином и морочить мне голову? Да, это называется, издержки популярности. Интересно, может прикинуться, что я ему поверил?

— И в чем же, по-вашему, я ошибся?

— Во многом. Рост у нас, к примеру, такой же, как у вас, а не три метра, как вы указали. И деревьев под сто метров высотой у нас на планете нет. У нас вообще вся растительность вся низкорослая из-за климатических особенностей. Да много всяких неточностей. Зато вы совершенно точно написали, что мы живем и на суше и на море.

— Ну что же, хоть в чем-то я оказался прав, — сердито произнес я.

— Да вы не обижайтесь. Мне понравилось то, что вы не показали нас монстрами, как в большинстве романов, которые пишут на Земле про инопланетян.

— А что это не так? — с вызовом произнес я.

— Конечно, нет. Скорее земляне выглядят монстрами, чем те, кто посещает вашу планету.

— Вот тут позвольте с вами не согласится!

— Это ваше право. Но это так. Появись у вас возможность получить в руки межзвездные корабли, как вы тут же ринулись бы покорять Галактику. Или я ошибаюсь?

— Спорный вопрос, весьма спорный, — неуверенно ответил я.

— Вот видите. Сомневаетесь, значит, я прав. Ну, ничего, это издержки роста, надеюсь, что со временем, вы все же станете взрослее. А пока могу лишь пожелать успехов. Мне нравится, как вы пишете.

Незнакомец поднялся и бросил ветку, которую я принял за удилище, на прибрежный песок.

— Рад был встрече, всего доброго, — произнес он и, неожиданно, повернувшись ко мне спиной, пошел по воде. Я стоял, как громом пораженный, и не верил своим глазам. Он шел по водной глади, и казалось, будто бы это не человек, а водомерка скользит, оставляя за собой легкое колыхание воды. Он отошел от меня метров на тридцать, потом повернулся лицом и помахал рукой. Я отчетливо увидел перепонки между пальцами. Точь-в-точь, как я описал в своем романе. В ту же секунду его фигура превратилась в ослепительный шар и, словно метеор, устремилась в безоблачное небо.

Я стоял, не понимая, что произошло. Неужели те, о ком я написал в своем последнем фантастическом романе, действительно существуют где-то в Галактике, и вот так запросто прилетели, чтобы перекинуться парой фраз с автором? Да нет, конечно же, нет. Но ведь я видел его, собственными глазами. Я посмотрел на небо, и подумал:

— Как жаль, что он так быстро улетел, я мог бы о многом его расспросить. Может быть мы еще когда-нибудь встретимся и тогда… Хотя, вряд ли. Впрочем, в жизни всякое случается.

(обратно)

Попутчик

Из динамика несся хриплый голос Высоцкого, который с надрывом пел песню про охоту на волков.

— Черт, сколько лет прошло, а кажется, что он до сих пор с нами. Просто уехал куда-то на необитаемый остров, чтобы побыть одному, да так и задержался там, в бананово-ананасном раю, — подумал я, переключая рычаг на вторую передачу. Дорога шла в гору, и мотор натужно ревел. Как-никак, двенадцать тонн груза.

Я посмотрел в боковое зеркало. Позади — никого. Дорога до Челябинска в этих местах не самая лучшая. Дальнобойщики, вроде меня, тащатся, дай бог километров пятьдесят в час, а то и того меньше. К тому же, много крутых подъемов.

Взгляд скользнул на часы на приборной доске. Начало пятого. Успеть бы до заката доехать до Юргамыша. Там можно переночевать. Одному без напарника гнать машину ночью опасно, да и выспаться не мешало бы, а то до аварии — секундное дело.

Слушая Высоцкого, я наконец преодолел подъем дороги, переключил скорость, и сразу за поворотом, увидел ЕГО.

Он был одет в какой-то странный наряд, не то плащ, не то пальто. Издалека трудно было разобрать. Стоял и смотрел в мою сторону.

— Рукой не машет, может не останавливаться? А тогда на кой ляд стоит у дороги, вроде верстового столба? Нет, пожалуй, надо тормознуть, да и веселее вдвоем ехать.

Я нажал на педаль тормоза и остановил машину возле него.

— Подвезти? — спросил я, глядя на странного мужика, который хитро щурился, а может, улыбался?

Он как-то странно склонил голову набок, словно не понимая, что я сказал, но через мгновение, пристально посмотрев на меня, гнусавым голосом произнес:

— Мне надо добраться через сто отрезков между этим, — и он показал рукой на километровый столб, который оказался у него за спиной, — в том направлении, куда едет машина.

— Так, — подумал я, — иностранца занесло к черту на рога. Надо же, в такой дыре торчит на дороге. Интересно, что он тут делает? Может, шпион какой? — в шутку подумал я.

Садитесь, мне по дороге, — произнес я и подал незнакомцу руку, чтобы он забрался в кабину.

Я включил передачу, машина чуть дернулась и тронулась с места.

Иностранец, как мысленно я обозначил попутчика, сидел молча, но от моего взгляда не ускользнуло, что он с любопытством смотрит то на доску приборов, то на пейзаж за окном.

— Вот чудик, как с Луны упал. А может он вовсе не иностранец, а из психушки какой сбежал? — подумал я.

— Слышь, дядя, откудова будешь? — по-простецки спросил я попутчика.

— Оттуда, — многозначительно произнес он и показал пальцем на потолок кабины.

— Понятно, — растягивая слово, ответил я, словно и впрямь понял, откуда он приехал. А потому добавил:

— Ну и как там у вас, получше будет, чем у нас, или так же хреново?

Он повернулся в мою сторону и, судя по выражению лица, видимо никак не мог понять моего вопроса, поэтому я пояснил:

— Я говорю, как у вас, дома, хорошо?

— Да. Очень.

— Да, с таким разговаривать, все равно, что с глухонемым, — подумал я, — видать, и впрямь, по-русски не кумекает.

Я снова включил магнитофон. Высоцкий как раз запел песню о сумасшедшем доме, и я подумал:

— О, как раз в