до него, она не могла сдвинуть его. Чем бы ни было это невидимое существо, все его мускулы были твердыми, как камень.

- Вот именно, Глория. Замечательная работа. Продолжайте в том же духе, так сказать.

Твердые невидимые пальцы вцепились в ее волосы и дернули голову вперед. Она безошибочно чувствовала, как твердый член прижимается к ее губам, заставляя их раскрыться, чтобы впустить его внутрь. Она чувствовала сильный запрелый запах мужских гениталий. Вкус соленых капель предварительной спермы, как пульсирующая эрекция скользнула мимо ее языка и вниз по горлу. И все же она ничего не видела. Ничего, кроме почти пустой комнаты.

Влад придвинулся ближе с камерой, и Глории захотелось отвернуться, отталкиваемая Владом, невидимым существом, трахающим ее до крови. Она испытывала отвращение к себе за то, что допустила такое унижение, ей было тошно от того, во что она превратилась.

Влад оторвался от камеры, усмехнулся и покачал головой.

- Во что все это превратилось, дорогая, милая Глория? «Христиане дали Эросу выпить яду. Он не умер от этого, а выродился в порок...» - так говорил Ницше. Я думаю, что так оно и было.

Глория нащупала руками большие волосатые яички, пока ее невидимый насильник рьяно наяривал ее горло. Она почувствовала, как член набухает у нее в гортани. Почувствовала, как он дернулся, и теплая струя призрачной спермы заполнила ее рот. Призрак отстранился, и она выплюнула его семя, чувствуя, как оно стекает по подбородку. Но она по-прежнему ничего не видела. Даже сперма этой твари была невидима.

Освободившись, она попыталась отползти, но невидимые руки швырнули ее обратно на матрас и снова раздвинули ей ноги.

Его эрекция казалась еще длиннее и толще, чем та, что была у нее в глотке. Он прорвался внутрь нее и начал врываться в нее с маниакальной скоростью. Руки сомкнулись на ее горле и начали сдавливать его. Длинные мозолистые пальцы сдавили ее трахею, отрезав ей поток кислорода, поскольку полтергейст продолжал долбить ее слабые стенки влагалища своим жестоким пенисом. Перед ее глазами заплясали пятна, и все вокруг потемнело.

- Чертова шлюха! Шлюха! Иезавель!^[3] Блудница!

Слова напали на нее, слова, произнесенные с губ, которых она не могла видеть. Глория заплакала, и это, казалось, одновременно разозлило и взволновало ее обидчика. Кулак с громким хлопком врезался ей в нос, и глаза Глории закатились.

Ее тело вздрагивало и раскачивалось, когда призрак жестко трахал её, переворачивая из одного положения в другое и входя в нее со всех возможных сторон. Всякий раз, когда она не стонала и не визжала должным образом, ее били, кусали или душили почти до смерти. Изнасилование продолжалось всю ночь, и рыжеволосый человек с камерой все это снимал.

* * *

На следующее утро Глория вернулась в свою квартиру. Пятьдесят тысяч долларов в ее кошельке едва ли могли компенсировать бесчисленные синяки и следы укусов на груди, лице, бедрах и ягодицах.

Она перевернулась на бок, повернулась лицом к ночному столику, схватила полупустую пачку сигарет и вытряхнула одну в рот. Слишком много героина она употребила прошлой ночью. Теперь в ее голове стучало так, словно кто-то пытался выбраться оттуда с помощью кувалды.

Лучший способ избавиться от головной боли было, несомненно, снова “поставиться”. Ее мысли вернулись к прошлой ночи, и она попыталась сосредоточиться. Что бы ни напало на нее, оно никак не могло быть призраком. Она была так объебашена “белым”, что, должно быть, вообразила это. Представляла себе невидимого насильника. Может быть, ей завязали глаза, и всё это был плохой “приход”.

Этот маленький рыжеволосый урод, - подумала она. - Должно быть, он накачал меня наркотиками и изнасиловал сам.

- Надеюсь, этот ублюдок подхватит СПИД и сдохнет!

Потом она вспомнила о деньгах. Она ещё никогда не поднимала так много на одном фильме, даже на пике своей карьеры.

Ее задница, болевшая до сих пор от ебли с ослом, была вывернута почти наизнанку, воспаленная геморроидальная ткань выпирала из заднего прохода, как виноградная гроздь. Она была похожа на задницу бабуина. Глория затушила сигарету в переполненной пепельнице и снова заснула.

В ту ночь ей приснился Райан с дочерью, и она проснулась с чувством вины, стыда и отчаянной потребности в новой дозе. Лицо дочери не выходило у нее из головы; ее совесть всегда носила лицо Анджелы. Эта милая, ангельская улыбка с ямочками на щеках говорила ей, какой никчемной шлюхой она стала, какой дегенеративной наркоманкой, кричащей на нее, чтобы она перестала убивать себя. Еще одна доза, и ее совесть снова впала в кому, в которой она так часто томилась большую часть своей взрослой жизни, пока материнство не разбудило ее мучительным криком. Если бы только она могла вытащить вилку из этой проклятой штуки раз и навсегда. Но даже после многих лет деградации, наркотиков и прочих злоупотреблений она все еще знала, что правильно, а что нет. Наркотики просто помогали ей не волноваться.

* * *

Это был не тот путь, о котором когда-то мечтала Глория. В детстве она представляла себе мир танцев, живописи и счастливого замужества, как это обычно делают маленькие девочки. Когда она подрастет, то будет мечтать о славе, поднимаясь к славе в кино, появляясь на разных ток-шоу.

Она была красивой и популярной девушкой в школе. Потом она уехала автостопом в Голливуд, чтобы стать звездой. Ее изнасиловал один водитель грузовика, и он предложил ей выбор: высадиться посреди пустыни Невада или всю оставшуюся дорогу делать ему минет. Но она выжила, и, по ее мнению, это того стоило. Почти.

Глория знала, что она никогда не закончит колледж. Только длинные светлые волосы, длинные ноги и большая грудь спасали ее от обреченности на работу с минимальной зарплатой до конца жизни. Но с ее телом она скоро обнаружила, что может заработать больше денег, чем когда-либо представляла... в порноиндустрии.

Она добилась мгновенного успеха. Она не возражала против всех тех петухов, которые ей пришлось сосать, или кисок, которые она должна была лизать. Она была знаменита и получала деньги за то, для чего было создано ее тело. Потом пришли наркотики, и возраст, и молниеносное падение.

Она могла бы выйти, но не скопила ни копейки из заработанных денег - все они отправились ей в нос или в вену - она не могла представить себя официанткой на стоянке грузовиков или ползущей обратно к Райану с поджатым хвостом и резко падающим количеством красных кровяных телец. Так что вместо этого она вернулась на восток и трахалась с животными, и что бы это ни была за чертовщина прошлой ночью, после неё она была опустошена. Ну по крайней мере она ещё была жива