когда тени превращались в Тьму, Лабрович частенько ежился от волчьего воя…

— …увидел в вас потенциал, — услышал задумавшийся директор и с ужасом понял, что пропустил мимо ушей несколько слов Владетеля Трюдо. А возможно — несколько реплик.

К счастью, Роджера пока не интересовал ответ — юноша не сводил взгляд с приближающихся гор и, кажется, говорил себе, а не собеседнику.

— Рынок Симуляций давно поделен между крупными корпорациями, которые сделали бы мой проект и быстрее, и дешевле, но мне нравится зажигать новые звезды, директор Лабрович, поэтому я выбрал вас.

— Благодарю, Вла… простите… Роджер. Для меня стало огромной честью работать над вашим проектом.

— Над моим первым проектом, — уточнил Трюдо. — Я добился лицензии меньше года назад и до нашей встречи тщательно штудировал книги, а также изучал историю различных Симуляций, благо, их накопилось изрядное количество… Поэтому я точно знаю, чего хочу.

На самом деле все они знали, чего хотят, все Владетели, имеющие лицензию на Симуляции, на создание полноценных городов, населенных специально выведенными «головами». Все они хотели чувствовать себя демиургами. Всегда. Даже в игре. И могли себе это позволить: могли создавать жизнь, чтобы поиграть. Поэтому Лабрович, который учился на классической архитектуре и восхищался урбанистической мыслью XX века с ее огромными мегаполисами, в которых сталь и бетон ложились на средневековый булыжник, Лабрович проектировал Симуляции — ведь настоящие новые города в чудесном мире появлялись крайне редко. После Гуманитарной Перезагрузки потребность в них стала ничтожной, и лишь в Симуляциях мог полностью проявиться талант архитектора. В Симуляциях, которые Владетели создавали постоянно и на рынок которых директор мечтал прорваться.

Что же касается огромных городов… Они оставались на картинках, на иллюстрациях в старинных атласах, и иногда, в минуты слабости и сомнений, директор с горечью признавался себе, что отдал бы все ради создания настоящего небоскреба, таранящего равнодушно-лазоревое небо.

— Мне очень понравился проект, — позволил высказаться Лабрович. — И я говорю так не потому что он принесет мне много денег и станет стартом замечательной карьеры. Не только… Мне действительно понравился ваш замысел, Роджер. Я изучал историю Симуляций и хочу сказать, что мало отыщется проектов, сравнимых с вашим по проработке деталей. А главное — по проработке развития. Обычно Владетели ограничиваются простейшими сценариями.

— Потому что ищут развлечения.

— А вы? — осмелился на вопрос директор.

— Мне нужна полноценная Симуляция, — медленно ответил юноша. — Неотличимая от настоящего. От того настоящего, которое я решил сделать реальностью.

— Надеюсь, у нас получится, — ляпнул Лабрович.

Трюдо наконец-то отвлекся от созерцания гор, удивленно посмотрел на покрасневшего как рак спутника и ровно произнес:

— У нас получится, директор Лабрович, я не позволю вам испортить мою первую Симуляцию. Ни вам, ни вашей семье.

При упоминании семьи у Лабровича задрожали пальцы.

— Я ничего не испорчу, Роджер, вы останетесь довольны.

— Не сомневаюсь.

Владетели, безусловно, были ограничены законами и признавали за Штарби определенные права, но у них было священное «право на гнев», возникающее, если Владетель чувствовал себя оскорбленным, и надо сказать, некоторые из них были весьма чувствительны.

К счастью, их отвлекали Симуляции…

Платформа обогнула безымянную скалу, которую директор из-за характерной формы назвал «Вигвамом», и зависла в тридцати ярдах над строительной площадкой. Впрочем, не такая уж и строительная: работы первых циклов давно завершились, взятая в аренду роботехника — бурильные комплексы, экскаваторы, грузовики и прочие тяжелые устройства — давно покинула Дурацкие горы, а специалисты по ландшафтному дизайну вернули им первоначальный вид, убрав с лица земли рубцы дорог и преобразовав извлеченную породу в холмы и скалы. И на то, что всего неделю назад перед «Вигвамом» сновали многотонные робомеханизмы, указывали только ворота, отделанные полированным черным камнем и выполненные, как пожелал Владетель Трюдо, в духе минимализма: прямоугольные, черные, простые.

Увидев их, юноша вздрогнул, Лабрович вновь испугался и на всякий случай прошептал:

— Ворота в точности соответствуют эскизу.

— Знаю, — помолчав несколько секунд, ответил Роджер. — Я любуюсь. Выбрав площадку, я много раз прилетал сюда и пытался представить, как будут выглядеть ворота в скале… Слышал, вы дали ей имя?

«Откуда он мог это слышать?»

— «Вигвам», — пролепетал директор. — Я стал называть ее «Вигвам».

— И я понимаю почему, — улыбнулся Трюдо. Выдержал еще одну паузу и небрежно признал: — Мне нравится.

— Благодарю, Роджер.

— Оставьте… — Владетель вновь посмотрел на ворота. — Я долго решал, как они должны выглядеть, и хочу отметить, что вы в точности воплотили мою идею: ворота вписаны в скалу именно так, как я хотел.

— Благодарю.

— Давайте посмотрим на них вблизи.

Платформа зависла в пяти дюймах от земли, опустился трап, и мужчины пешком направились к воротам. Погода стояла безветренная, и пыль, поднятая ботинками Лабровича и элегантными туфлями Роджера Трюдо, едва отрывалась от поверхности и не пачкала одежду.

— Мы могли сразу залететь внутрь, — извиняющимся тоном произнес директор. — Но вы…

— Не сегодня, — качнул головой Владетель. — Сегодня я хочу войти в ворота, а не влететь в них.

— Как вам будет угодно.

Лабрович достал из кармана брелок, с трудом сдержался, чтобы по привычке не открыть проход в скалу, и протянул юноше:

— Прошу.

Тот остановился, вздохнул — изумленный директор понял, что Владетель волнуется, — и нажал кнопку, заставив бесшумно разойтись бронированные створки и открыв гигантский, тридцать ярдов высотой и двадцать шириной, зев рукотворной пещеры. И в этот момент мужчины почувствовали себя лилипутами, подошедшими к дому Гулливера.

Даже Владетель Трюдо почувствовал.

Но, разумеется, не стал делиться ощущениями с Штарби.

Когда створки разошлись, внутри вспыхнул свет, и взору путников предстал огромный ангар, предназначенный для припасов, оборудования, хранения и ремонта роботехники. Сейчас в ангаре царила тишина: выстроенные аккуратными рядами устройства выключены, и шуршат лишь вентиляторы, обеспечивающие циркуляцию воздуха. Но было ясно, что машины в любой момент готовы начать работу.

— Впечатляет, — усмехнулся Роджер.

— Еще нет, — ответил Лабрович. — Это только начало. Дальше будет интереснее.