- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (77) »
краям дороги людей, замахиваясь при этом саблей или плетью:
— Что рты пораззявили?! Разбойников государёвых не видали?
Испуганно крестясь, люди отступали в стороны, кто-то плевал телеге вослед, но гораздо больше было тех, кто злобно сжимал кулаки и, прищурившись, посматривал из-под драного каптура. Иногда проносился шёпот:
— Постой, придёт ещё наше время!
Из толпы вырывались возгласы:
— Да кой из них Стенька будет?
— Вон тот разбойник — вишь, кафтан его чай побогаче будет.
— Такой и царю в пору!
— Эх, соколик ты наш, соколик!
На устланных грубой рогожей досках сидели два человека, закованные в тяжёлые ручные и ножные кандалы. Их шеи были схвачены рогатками. Один из них был одет в роскошный шёлковый кафтан, из-под которого виднелась рубаха из тонкого дорогого полотна. На ногах были обуты красные сафьяновые сапоги. На вид ему было около сорока. Это был мужчина в самом расцвете сил — широко раздвинутые плечи, мощная, загорелая шея, гордо откинутая назад голова. Тёмные волосы, по-казацки остриженные в кружок, лениво перебирал тёплый ветерок, путаясь в небольшой кучерявой бороде и усах. В бледном, неподвижном лице, застывшем и превратившемся в камень, не было ничего притягательного. Привлекали лишь глаза — в них застыли мука, боль и ярость. Они буквально жгли окружавших телегу казаков и те, встретившись с разбойником взглядом, суеверно крестились и поворачивали коней. Его взгляд опалял и приковывал к себе лица людей, которые всё гуще толпились у дороги.
Второй разбойник не отличался одеждой от первого, но сидел он, поникнув, опустив плечи, уперев глаза в рогожу, страшась поднять голубые, испуганные глаза. Бледные губы нашёптывали молитву, иногда он хватался за светлые кудри, теребил бороду и тяжко вздыхал.
К телеге на высоком вороном коне подъехал грузный, пожилой казак.
— Вот, Стенька, скоро Москва встретит тебя колокольным боем! — злорадно оскалился всадник.
— Рано радуешься, крёстный — ещё неизвестно, как всё обернётся! ответил первый разбойник.
— Ужо известно — пощады не жди!
— Жаль, не успел я до тебя добраться…
— Дурак ты, Стенька, не слушал меня, а мог бы жить в почёте! — Корнила сплюнул и отъехал в сторону.
Почти тут же к нему подъехал молодой казак.
— Впереди стрельцы! — выкрикнул он.
— Встречают. Сейчас сдадим им государёвых преступников, — ответил крёстный, бросая взгляд на телегу.
Молчаливый Фрол неожиданно вскинул голову и уставился на брата обвиняющим взглядом:
— Это ты, твоя вина! От тебя все беды!
— Молчи! — приказал Степан и добавил тише и ласковей: — Помолчи, Фролка, ведь живём — значит, не всё ещё потеряно!
Степан улыбнулся и обвёл казаков уверенным, спокойным взглядом:
— Бояре да воеводы на встречу выйдут, встретят по чести, с пирогами да пряниками, с вином фряжским, с малиновым московским звоном!
Впереди их ждал большой стрелецкий отряд, выстроенный четырёхугольником. Внутри каре стояла повозка с виселицей.
* * *
— Берите ещё сигарету, не стесняйтесь, — он положил пачку «Данхила» на стол. — Интересное видение. — Я бы не сказал, что это видение — у меня было чувство реальности того, что происходит на дороге. — Ин-те-рес-но, — протянул он дружелюбно, внимательно меня рассматривая. — Я слышал их голоса, чувствовал запах конского пота, слышал шум многоголосой толпы, когда они въезжали в Москву. Колокольный звон. Вы считаете меня сумасшедшим? Ведь не секрет, что из-за этого я попал в вашу лечебницу. Он развёл руками с обезоруживающей улыбкой: — Я ничего не знаю, я впервые сталкиваюсь с таким случаем. Вы кто по профессии? Я усмехнулся: — Журналист. — Журналисты — дотошные люди, — заметил он. — Эта дотошность меня сюда и привела. — А вы не проверяли подлинность своих видений по известным историческим фактам? — Я много раз перечитывал хронику тех лет, мои видения с ней совпадают. Въезд Разина в Москву произошёл 4 июня 1671 года именно так, как я и описал. Всё это — правда. — Интересно, значит вы верите, что в прошлой жизни были Степаном Тимофеевичем Разиным? — спросил он с сарказмом. — Да — верю. — Тот Сергей, судя по всему, сильный гипнотизёр — он мог внушить вам, что вы — Пугачёв или Спартак. Вы встречались с Сергеем ещё раз? — Разумеется. Он сам не ожидал, что получится такая реальная картинка во время первого сеанса, и, тем более, такое сильное ощущение присутствия. Он предложил зайти к нему на следующей неделе и попробовать ещё раз. — На следующей неделе? — Примерно полтора месяца назад. — Второй сеанс? — Да. — И тогда вы заявили, что вы — Разин? — Нет. — Хорошо, что он делал во время второго сеанса? — Я возьму сигарету? — Берите, берите, — он придвинул ко мне всю пачку.* * *
Я попал в подвалы Земского приказа. Всё было подготовлено для допроса «дорогих гостей» ждали. Подвал освещался огнём — хищное пламя жадно выплясывало в чёрном зеве камина. В огне малиновыми бликами мерцала железная решётка с разложенным на ней «инструментом». Палач — здоровенный кряжистый детина с заросшим чёрной бородой лицом, уперев руки в бока, с «рабочим интересом» разглядывал Степана. На тёмном, в оспинах, лице играла кривая ухмылка. На палаче был длинный кожаный фартук, из-под которого в обе стороны бугрились мышцами заросшие чёрным волосом руки. Двое подмастерьев с любопытством выглядывали из-за спины учителя. В углу, шурша бумагами, шушукались два земских дьяка — постные лисьи лица, тщедушные тела, длинными клиньями русые бороды, да чёрные колпаки. Едва братьев втолкнули в пыточную, один из дьяков, с хитрыми зелёными глазами и рыжими, сросшимися на переносице бровями, вскинул голову и выставил в сторону Степана указующий перст: — Ага, злодей Стенька, бунтовщик и вор, сейчас ты повинишься в своём воровстве! Расскажешь, когда появились твои злодейские умыслы поднять руку на царя-батюшку, на нашу православную церковь и честной народ. Говори, окаянный! Дьяк взвизгнул, гневно топнув ногой и тряся свёрнутым свитком. Степан весело рассмеялся и плюнул ему на бороду: — Вот и весь ответ! Фрол, ответь ему тем же! Дьяк осатанел — зелёные глаза стали бешено вращаться, он застучал каблуками и истошно завизжал: — Кнута ему, вору! Хулитель Святой церкви! Кнута ему! Бейте! Палач молча и деловито заступил Разину за спину и одним рывком содрал с плеч лохмотья, оголив разом- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (77) »