Как я был волком (Петр Ингвин) Страница 100 - Литвек

как!

— На жизнь?

— Хуже!

— В заповеди говорится только о жизни. Толкуешь закон в свою пользу?

— И на жизнь тоже! Не морочь мне голову.

— Это я морочу? Это ты не согласна выполнять предписания семейного права насчет невестора.

— Потому что ты не полноценный невестор! То, что кто-то тебя так назвал, еще ничего не значит.

Я заткнулся. Неужели чего-то не знаю? Папринций начинал что-то насчет множества прав и обязанностей…

Тогда разговор увели в сторону обучения и местонахождения невестория. Значит, чтобы стать настоящим невестором, одного желания мало, нужна определенная процедура.

Вновь прокололся. Так до полного разоблачения недалеко.

Варвара заметила заминку:

— Вроде не глупенький мальчик, а не знаешь закона?

Мальчик?! Хотя да, если мне почти шестнадцать, то ей все восемнадцать.

Мальчик, ага. Сейчас посмотрим, тетенька. Я провернулся в ее объятиях и силой, преодолевая сопротивление, пихаясь и отдирая вцеплявшиеся руки, развернул девушку к себе спиной.

— Ты хочешь так? — еще и съязвила она, борясь со мной, но проигрывая по всем фронтам.

Вот тебе «мальчик». Теперь я спеленал Варвару так, что не пошевелится.

— Больше не звука! Спи!

— Красивых тебе снов, мальчик. — Она зловредно пошевелила кормой.

— Какие будут, все мои.

Варвара мягко расслабилась, почти растаяв в захвате, нежданным образом превратившемся в объятья.

— Тебя там не будет в любом случае, — грозно добавил я, где-то в глубине души сомневаясь в сказанном.

Когда гормоны прут из всех щелей, а в руках — тако-ое…

— Уверен? А теперь? — только что мягкое податливое тело снова нахально изогнулось и выпятилось.

Мое колено со всей дури врезало по выпяченному, а изогнутое руки скрутили в бараний рог.

— Ты чего?! Больно!

— Это еще не больно. Больно будет потом, если не утихомиришься.

Варвара затихла. Приподняв голову, я оглядел уснувший лагерь. Нашу возню никто не видел и не слышал.

Успокоив сердцебиение, я вытеснил реальность самым простым способом — вновь вызвал милый облик Зарины.

Меридианы сходятся лишь на полюсах — в самых невозможных для жизни условиях. В остальном они прекрасно уживаются друг без друга каждый на своем месте, иногда чуть ближе друг к другу (и к грозящему неприятностями жесткому полюсу), иногда чуть дальше. Посматривая с безопасного расстояния на соседей и показывая себя, они идут своей дорогой до крайней точки. А параллели никогда не пересекаются. Что они могут рассказать о жизни? Знают лишь свою собственную, а это — лишь узкая борозда на необозримом глобусе жизни.

Может, хорошо, что я попал сюда, в этот мир? Как бы иначе встретил Зарину? Параллели пересеклись. Так не бывает, но это произошло. Для чего? И кто это сделал?

Неважно, кто или что. Главное — для чего.

Попав сюда, я переосмыслил многое из того, что считал незыблемым.

Попав сюда, я стал отличать зерна от плевел, истинное от шелухи.

Попав сюда, я научился отвечать за себя и других.

Попав сюда, я встретил любовь.

Любовь, как и душа, — бессмертна. Поэтому, что бы кто ни говорил…

Подсознание оказалось не столь бесстыже, как мое представление о нем. Вопреки страхам, мне снилась Зарина и только она. Всю ночь. Единственное время, когда мы могли быть вместе.

И мы были вместе.