комичен. Лорен Тиг, напротив, чувствовала себя вполне комфортно, выставляя напоказ свое тело. Так же как и Лайл. Яблочко от яблоньки?

От отца девушке достались каштановые волосы и смуглый цвет кожи, от матери — фигура. На этом сходство с родителями заканчивалось. Вижу ее как сейчас: густые, темно-коричневые с рыжими проблесками волосы, ниспадающие до середины спины. Высокие скулы. Широкий рот с кричаще-розовой помадой на губах. Немного выступающий, но идеальной формы подбородок. Голубые глаза, подведенные черным карандашом и накрашенные синими тенями. Прямой нос, усеянный веснушками, которые Лорен пыталась скрыть при помощи толстого слоя косметики, нанесенного от бровей до подбородка, словно штукатурка. Из-за этого лицо девушки больше походило на безжизненную маску.

Пропустив мимо ушей мое приветствие, она продефилировала по комнате с грацией, почти невозможной на таких высоких каблуках. Ни тени подростковой неуклюжести — Лорен держалась прямо, с гордостью выставляя грудь. Поразительно симпатичная девушка, привлекательность которой была надежно скрыта за вульгарностью и броским макияжем.

Она явно не испытывала скованности, устроившись на ближайшем ко мне стуле, как если бы находилась здесь далеко не первый раз.

— Прикольная мебель.

— Спасибо.

— Как в старых фильмах, когда показывают библиотеки в особняках.

Лорен похлопала ресницами, скрестила ноги, снова выпятила грудь, зевнула, потянулась, скрестила руки на груди, потом выпрямила их — ну просто образец податливости.

Я спросил, знает ли она, почему здесь находится.

— Родители считают, что я пропащая.

— Пропащая?

— Ну да.

— А ты сама что об этом думаешь?

Лорен усмехнулась, откинула волосы. Кончиком языка процвела по верхней губе.

— Не знаю, все может быть. — Она пожала плечами, зевнула. — Итак, будем говорить о моих проблемах?

Джейн и Лайл отрицали факт предыдущего лечения, но бойкость Лорен меня заинтриговала. Поэтому я все же поинтересовался: не ходила ли она к психиатру раньше?

— Нет, никогда. Разве что школьный психолог пытался поговорить пару раз.

— О чем?

— Об успеваемости.

— Ну и как, помогло?

Она засмеялась:

— Ладно, готовы выслушать все о моем неврозе?

— О неврозе?

— У нас в этом году преподают психологию. Идиотский предмет. Что, начнем?

— Если ты не против.

— Нет, конечно. Подразумевается ведь, что я немедленно выложу свои ужасные сокровенные тайны.

— Как хочешь…

— Знаю, знаю. Все мозгоправы говорят: «Никто тебя не заставляет».

— Ты неплохо осведомлена о мозгоправах.

— Да уж, достаточно. Некоторые из моих друзей ходили к ним. Одной подруге мозгоправ тоже гнал это дерь… эту чушь о том, что никто на нее не давит, а через неделю упек в психушку.

— Почему?

— Она попыталась наложить на себя руки.

— По-моему, довольно веское основание.

Лорен молча пожала плечами.

— Ну и как твоя подруга?

— Нормально, если вам действительно интересно.

Девушка закатила глаза. Я промолчал.

— И это тоже очередной прием мозгоправов — просто сидеть и смотреть. Говорить «ну…» и «хм…». Отвечать вопросом на вопрос. Правильно?

— Ну… хм…

— Очень смешно. Судя по тому, сколько вы берете за час, я не буду ходить сюда вечно. А он скорее всего позвонит и удостоверится, была ли я у вас. И хорошо ли себя вела. Поэтому давайте приступим.

— Отцу не терпится поскорее с этим закончить?

— Да. Так что поставьте хорошую отметку, ладно? Скажите ему, я была паинькой — и мне не нужны нотации.

— Я скажу: ты старалась…

— Говорите что угодно.

— Но не буду вдаваться в подробности из-за…

— …конфиденциальности. Конечно, конечно. Валяйте. Moжете сказать им что хотите.

— Не держишь секретов от мамы и папы?

— А зачем?

Лорен поиграла волосами и попыталась изобразить улыбку женщины, уставшей от жизни.

— К тому же у меня нет настоящих секретов. Страшно скучная жизнь. Вам не повезло — постарайтесь не уснуть, пока слушаете.

— Итак, твой отец хочет, чтобы ты со всем этим поскорее справилась.

— Вроде.

— Чего именно он хочет, Лорен?

— Чтобы я хорошо себя вела, не врала… Чтобы я снова была хорошей девочкой. — Она засмеялась, положила ногу на ногу и погладила себя по коленке.

— Не врала — это о наркотиках?

— У них паранойя насчет наркотиков. Да и насчет всего остального. И это несмотря на то, что сами покуривают.

— Они курят травку?

— Травку, табак. Чтобы расслабиться после ужина. Иногда это алкоголь — коктейли. «Мы достаточно взрослые, чтобы держать все под контролем, Лорен». — Она снова захихикала. — Джейн раньше была стюардессой, работала на частных самолетах. У них до сих пор есть коллекция маленьких бутылочек с аперитивами. Мне больше всего нравится зеленый ликер с дынным вкусом — «Мидори». Но травку трогать нельзя, пока не исполнится восемнадцать. Да не очень-то и хотелось!

— Травка — это не для тебя?

— Скучно — слишком медленно действует. Сейчас уже не шестидесятые, чтобы сидеть в кружочке, уставившись в небо, и говорить о Боге. — Еще один приступ смеха, в котором явно не хватало радости. — Травка делает их скучными. Это единственное время, когда Джейн успокаивается и перестает переживать за все подряд. А он просто сидит, уставившись в телик. Жует чипсы или еще что-нибудь. А вообще-то я здесь не для того, чтобы обсуждать их дурные привычки. Перевоспитывать нужно меня.

— В каком смысле «перевоспитывать»?

— Чтобы убирала в комнате, следила за собой, собиралась по утрам, не называя мать стервой, прекратила ругаться. Ходила в школу и была внимательной, повысила успеваемость, перестала нарушать «комендантский час», выбирала достойных друзей, а не якшалась с отбросами.

— Подразумевается, что я заставлю тебя делать все это?

— Лайл сказал, вам никогда не удастся.

— Лайл?

В ее глазах забегали веселые огоньки.

— Еще одно требование: не называть его по имени. Лайла это бесит.

— А ты не собираешься прекращать?

— Кто знает, что я собираюсь, а что не собираюсь делать?

— Как Лайл реагирует, когда ты делаешь то, что его раздражает?

— Не обращает на меня внимания. Уходит и занимается чем-нибудь.

— У него есть хобби?

— У него? Лайла интересуют только работа, еда, травка и телевизор. Он в меня не верит. И в вас тоже. — Лорен заговорщически улыбнулась. — Он говорит: «Мозгоправы — это шайка высокооплачиваемых клоунов, которые сами не в состоянии даже лампочку вкрутить». Лайл думает, что я надую вас так же, как и всех остальных. Он платит только потому, что Джейн достала его своим нытьем.

— Мама