скафандра. Слазь уже, я тоже хочу покачаться”. И они менялись почти до темноты, хохотали, говорили о чрезвычайно важных мальчишеских делах и ждали, когда уже позовут на ужин - с утра ничего не ели. В животах тянуло от голода, но в компании друг друга и подвешенной шины время пролетало незаметно. Великая депрессия? Нет, они не знали, что это такое. Через несколько дней качели срезала банда мальчишек постарше. Не со зла, наверное, а словно помечая территорию, которой владеют. Стив тогда негодовал и плакал, разглядывая расплётшийся обрезок каната, болтающийся на ветке. Баки насуплено молчал и с силой сжимал кулаки. Он знал, что подрастёт ещё немного - и всем им надерёт задницы. Чтоб неповадно было. И чтобы Стив больше не плакал. Через пару недель на этом обрывке повесился их сосед, мистер Денжер. Они со Стивом только мельком видели раскачивающееся под деревом тело, пока его не сняли. Миссис Роджерс вздыхала тогда и что-то говорила об азартных играх и долгах. У него осталась жена и десятилетняя дочь. Это было жутко. Они перестали ходить на задний двор.

Да, в их время не было такого разнообразия, но были ли они от этого менее счастливы? Он не знал. Он просто радовался тому, что самые далёкие воспоминания из детства вернулись первыми, едва он поселился у Стива. Словно выплыли из тьмы шторма на проблеск маяка.

В просвет перед ним попадает стайка уток, плывущая по озеру к берегу. Грациозные на воде, они неуклюже выходят на камни и встряхиваются, дёргают гузками - мать и мелкий совсем выводок из пяти птенцов. Переваливаясь, спешат к ветвям ивы. Он скормил этим проглотам целый батон пару часов назад, и теперь нечем их угостить. Он пожимает плечами, глядя в блестящий чёрный глаз, и показывает пустые ладони:

- Извини, приятель, больше ничего нет.

Утка смотрит внимательно, наклоняет голову, а потом крякает и уходит куда-то влево, может, там им больше повезёт. Смешные серо-бурые комочки спешат за ней, переваливаясь на оранжевых лапках. Он вздыхает и снова углубляется в чтение. Сегодня это мониторинг всех горячих точек и конфликтов за последние пять лет, где участвовали США. Просто для самообразования. Он читает о миротворческих войсках в Ливане, а потом хмурится и нагибается ближе, щурясь. Перечитывает снова, трёт переносицу и скулы, сползая к подбородку. Откидывается назад, на бугристый ствол. Щетина колется, но это последнее, что его волнует. Подумав немного, вводит в новой вкладке другой поисковой запрос и становится взволнованным ещё больше - надо же, как же так? Почему не додумался до этого раньше? Вот идиот…

Он сидит минут пять, то перечитывая неожиданную информацию, то просто улетая куда-то, смотря перед собой. Затем вытаскивает мобильный из кармана худи - маленький в его широкой ладони и весь потёртый, и набирает Стива.

- Где ты, дружище? - спрашивает тот громогласно.

- Всё там же, - губы едва намечают улыбку.

- Секретный шалаш в Центральном парке?

- Так точно.

- Как погодка?

- Жарко, как в печке.

- А тут кондиционеры, - Стив явно улыбается, а потом заразительно зевает - на часах начало одиннадцатого. - Утром я не понял, как там. Не проснулся, наверное.

- Ты ещё долго?

- Почти свободен. Тебя забрать?

- Да. Было бы неплохо.

- Хорошо, Бак. Через десять минут на северном выходе.

- Замётано.

Он закрывает нетбук и трёт глаза. Сердце до сих пор немного частит - это от неожиданности. Надо было додуматься поискать раньше, но почему-то даже мысли не возникало - вбить свою фамилию в поисковик. А теперь… Смысл дёргаться. Возможно, его вообще не захотят видеть. Или просто не поверят. Такое сплошь и рядом бывает. Он разминает загудевшее плечо, потягивается до хруста в спине и шее, и собирается. Стив точен как часы, а опаздывать - дурной тон. И так опоздал на семьдесят лет, хватит.

- Что-то случилось? - спрашивает Стив, хлопая по спине и протягивая блестящий чёрный шлем с зеркальным щитком.

Он пожимает плечами, пребывая в задумчивости. Да, нет, не знаю - это можно трактовать как угодно, и Стив только хмыкает, заводя “харлей”. Баки упаковывается в шлем и устраивается сзади, прижимаясь спиной и бёдрами, стискивая в хватке бока. Стив законопослушный гражданин и Капитан Америка, но водит лихо - то ли красуясь перед ним, то ли от скуки обычного летнего затишья. Факт в том, что лето - тухлый и почти нерабочий сезон. Задания больше касаются шпионажа и добычи информации, а это явно не конёк Стива. Летом он часто работает с Наташей, и она шутит: “Смешно. Словно злодеи и остатки ГИДРы тоже уезжают на побережье, чтобы как следует отдохнуть, посерфить и набраться сил перед новыми злодействами”. Она забавная. А он не очень, поэтому только кивает, продолжая прослушивать радиоволну.

В их квартирке на окраине Манхэттена темно из-за задвинутых во всех комнатах штор. Только на кухне сквозь жалюзи ломятся лучи солнца. А ещё едва ощутимо пахнет кофе и жареными ранним утром тостами - и этот по-домашнему уютный запах успокаивает. Стив проносится по квартире, производя яростное “Шурх! Шурх!” Становится светлее. Баки сразу идёт на кухню, достаёт бутылку молока из холодильника. С полупустых полок сиротливо смотрит ополовиненная мясная нарезка и тощая упаковка майонеза. Кажется, пора в магазин. Пока он жадно пьёт, Стив звонит куда-то - явно в доставку еды на дом. Двух здоровых мужиков не так-то просто прокормить. Гора продуктов, едва вмещающихся в тележку, часто исчезает раньше, чем заканчивается неделя.

- Ну, рассказывай, что там у тебя, - говорит Стив, присасываясь после него к ополовиненной бутылке. Они стараются не марать посуду, когда могут не марать. Даже при том, что Тони помог с обустройством и бытовой техникой, на загрузку посуды в посудомойку требуется время. И желание, конечно. Поэтому они просто стараются не пачкать тарелки и кружки лишний раз. Баки идёт ко входу и достаёт из рюкзака нетбук. Открывает, и тот, поворчав, подсвечивает экран.

- Читай, - он ставит компьютер на обеденный стол. Стив садится напротив, вчитывается. Глаза застревают на нужном месте, видно, что он перечитывает часть текста несколько раз.

” … с прискорбием сообщаем о потере двух бойцов миротворческих войск США в последней стычке с боевиками. Разведчики Ноэль Урдок и Кассиан Чейз, отправленные поздно ночью с опасной миссией, подорвались на вражеской мине. Тела вернутся их вдовам, Кэтрин Чейз и Мелиссе Барнс, грузом 200 в начале мая. Искренне соболезнуем