коридоре. Горела пыльная лампочка. Человек стал звонить, тетя Маша вошла в темную каморку, а Лешка опять прислонился к стене. Тетя Маша, погремев в каморке, вытащила две лопаты. Человек стучал по рычажку — все время было занято.

— Быстрей дойти… — Он повесил трубку и стал закуривать.

— Эх, малой, малой… — тетя Маша смотрела на Лешку. — Вот что с ним делать? Сестру убило, а карточки все… там.

— Один? — Человек мельком взглянул на Лешку.

— Один! Мать зимой померла, — заторопилась тетя Маша. — Отец без вести… Должны же быть приемные дома!

— Дома есть… — Человек опять посмотрел на Лешку и снова стал звонить. — Теперь — никого! Что за черт!..

Он застегнул плащ, пошел было к двери, но остановился.

— Что, и родственников нет?

— Может, есть у тебя кто? — наклонилась к Лешке тетя Маша.

Лешка проглотил слюну и качнул головой.

Человек в плаще посмотрел на тетю Машу, потом на часы, подумал немного, вздохнул.

— Ну, идем, парень. Попробую тебя пристроить.

— А квартира как же? — забеспокоилась тетя Маша.

— Это потом уладят.

Человек в плаще — он был еще не старый, лет тридцати — сел за руль «эмки» с безнадежным видом, но машина легко завелась, и он даже головой покачал:

— Смотри пожалуйста!.. Ну, садись сюда.

Лешка сел рядом с ним. На заднем сиденье лежал кто-то.

— Да-а, — сказал человек, — был хороший шофер Михеич и вот… Как тебя зовут?

— Леша.

— Леша… Ну а я Сергей.

Пока задним ходом выезжали из улицы на перекресток, Лешка видел людей, неторопливо разбирающих обломки.

Ехали долго. Сергей всю дорогу молчал. Приехали к какому-то зданию. Сергей ушел.

— Посиди, — сказал он.

Скоро вышли люди с носилками и забрали Михеича. Через час вернулся Сергей. Поехали в другое место, въехали во двор. Здесь Сергей пробыл еще дольше. Когда вышел, уже темнело.

— Ну, вылезай. Потопаем на своих.

Сергей запер машину, и они вышли на улицу.

— Закрутился совсем. Завтра тебя устрою. Переночуешь у меня. Годится?

Лешка кивнул. Ему было все равно, лишь бы не домой. Туда бы он не смог сейчас войти, хотя там была капуста. И крупа. И в печке растопка. Он вспомнил, как она лежит: щепочки на кусках обоев.

Сергей привел Лешку в темную квартиру, зажег керосиновую лампу. Свет ее после привычной коптилки казался поразительно ярким. В комнате было много вещей и очень много книг на полках во всю стену. Лешка сразу почувствовал, что в квартире никого больше нет, вообще никто больше не живет, кроме Сергея. Он стал осматриваться, и тут его словно толкнуло в спину. Лешка обернулся. Сергей вскрыл тускло блестевшую, жирную от смазки консервную банку. Комнату распирало от потрясающего запаха.

— Вот нам тут и жиры и мясо, — сказал Сергей и развернул пакет. — Варить долго, мы уж ее с хлебом. Давай, брат, отоваривайся.

Хлеб был обычный, но не триста граммов, а, пожалуй, все полкило, как теперь по рабочей карточке стали давать. Прошлой зимой выдавали на рабочую карточку по 250 граммов в день, а на детскую — 125 граммов. Этот разрезанный на сухарики кусочек хлеба да кружка теплой воды — вот как они завтракали, обедали и ужинали прошлой зимой!

Сергей нарезал хлеб и намазал на кусок тушенку. Получилось очень толсто, и сверху белые тающие слои жира, и темно-красные волокна мяса, и этот запах, от которого до боли свело все кости лица, а рот переполнился слюной…

Они съели половину банки, а она была величиной со стакан, если не больше. Сергей хотел намазать Лешке еще один кусок, но Лешка замотал головой и даже руки выставил, отталкиваясь:

— А завтра же?!

— Н-да-а… — Сергей поцокал языком. — Может, это и разумно. Завтра сварим.

Но он все же отрезал совсем маленький кусок хлеба, намазал тушенкой и дал Лешке.

— Поставим жирную точку, — улыбнулся он и подмигнул.

И Лешка увидел Верку, как она подмигивает ему, уходя… Это было сегодня, недавно, но кажется, что давно и совсем в какой-то другой жизни.

4

Лешка всегда спал мало, а на новом месте особенно. На следующий день он проснулся в пять утра. Солнце еще не встало, небо пасмурное. Он оделся, заглянул в соседнюю комнату. Кровать не убрана. На столе ключ и записка.

«Алексей! Постараюсь прийти за тобой пораньше. Свари тушенку — керосинка в кухне, крупа на столе. Читай. Гулять захочешь — на улицу не ходи, будь во дворе. Дверь запри обязательно. Сергей».

Написано было небрежно. На слове «читай» карандаш сломался, дальше буквы процарапались. Сергей торопился. А куда?

Лешка осмотрел квартиру. Много мебели, книги и все какое-то нетронутое. Чем же тут топили зимой? И «буржуйки» нет. И кто такой Сергей, в конце концов?

Вчера Лешке было не до размышлений, хотя в Сергее он и почувствовал что-то неестественное. Не инвалид, не старик, а в штатском. Непривычно… А тушенки столько откуда? И какой-то он не по-ленинградски крепкий, движется быстро. Лицо, правда, спокойное, кругловатое. Не такое, как, по Лешкиным представлениям, у настоящих немецких шпионов: горбоносых, длиннолицых, с водянистыми глазами.

Лешка отгонял подозрения, убеждал себя, что тогда бы Сергей не ездил открыто на машине, не вышли бы люди с носилками, и в дома бы он входил крадучись, а труп Михеича спрятал бы, если это его жертва или сообщник. Все же подозрения, хотя почему-то и не пугали его, нет-нет да и возвращались.

Прежде всего Лешка стал варить тушенку, все время размышляя над запиской. Там не было сказано «свари и ешь». А было «свари». Как это понимать? Ждать Сергея? Или это можно понять как само собой разумеющееся «сварил, так ешь»? Последнее казалось очень разумным. В конце концов он сварил суп и, не дав как следует развариться пшену, съел свою долю. Сергей придет и поест, а Лешка уже сыт. Все же он съел несколько меньше половины, чтобы иметь право не отказываться, если Сергей предложит есть вместе.

Потом он принялся за книги. Конечно, если б мама была жива, она бы не разрешила жечь книги, ну, может, только некоторые. А они с Веркой сожгли все…

Книги были незнакомые и не детские. Он наткнулся на толстую, огромную книгу с массой интересных картинок. Книга была, очевидно, религиозная, так как у одного человека в длинном халате над головой все время висело светлое колечко. Написано было на немецком языке, похоже, стихами.

Лешка опять задумался о Сергее. Но потом все же досмотрел до конца жутковатые картинки. Дело там происходило, по всей видимости, в аду.

В час дня Сергея еще не было. Лешка вышел из квартиры, запер, подергал дверь и пошел гулять. Через час, изучив двор и все подворотни и подъезды и не найдя ничего