творишь? Я же велел не отвлекаться!
— Александр Петрович, тут люди…
— Дымосос твою налево, — скрипит зубами комбриг. — Под трибунал всех нас отправишь.
По голосу чувствуется, что он зол на свою беспомощность, на строптивого подчиненного, на чертову бессмертную и ее чертов дворец.
— Действуй, — нехотя ворчит командир.
— Электроника выведена из строя, — подсказывает мажордом. — Нужно пробить дыру в панели и достать блокиратор.
Никита скидывает рюкзак и выхватывает топор. Мать вашу, как и сто лет назад! — приходит запоздалая мысль.
Удар. Второй. Лоб намокает от пота. Мажордом попутно бубнит в ухо, объясняя, как механически открыть замок. Наконец дверь поддается. На площадку высыпает испуганная толпа.
— Ник, не молчи!
— Тут двадцать человек. Веду их вниз.
— Эта су… бессмертная с ними? — голос командира звенит от напряжения.
— Никак нет.
— Отправь их вниз. И ищи ее! Это приказ!
В наушниках слышны ругательства. Внизу что-то с грохотом падает. Наверняка, эта чертова лестница из натурального дерева. Слышно, как трещат, прогибаясь от высокой температуры, металлические балки.
Они же не дойдут сами…
— Бегом, бегом, живей, — подгоняет людей Никита.
Вот и холл. Сквозь клубы дыма видны сорванные и покореженные входные двери.
— Ник?
— Здесь.
— Третья бригада наладила сканер. Хозяйка на шестом этаже. Кроме нее в доме остались только наши.
— Систему пожаротушения запустили?
— Даже не надейся. И давай уже наверх! Немедленно!
— Лестница не выдержит веса человека, — обеспокоено вклинивается баритон. — Нужно подниматься по боковой в правом крыле. Я покажу.
Первый пролет, второй, третий… Подъем дается тяжелее, чем в первый раз. Пятый этаж. Пот заливает лицо. Пять секунд на отдых.
— Можно задать вопрос?
Мажордом. Неужели не понимает, что не вовремя?
— Вы выполняете все приказы?
— Да.
— Даже те, которые противоречат вашим убеждениям?
Нашел время для сложных вопросов, идиот!
— Прошу вас ответить, это очень важно для меня.
— Да, — ворчит Никита.
— Но чем вы тогда отличаетесь от простых механизмов? У вас же должна быть свобода действий, этический выбор. Даже у иск-инов они есть, — с легким недоумением произносит мажордом. — Я…
— Отвянь, а? — рявкает Никита, не слушая дальше.
Он тяжело поднимается по ступеням. Новый вопрос застает его на середине лестничного пролета.
— Почему вы рискуете жизнью?
— Это моя работа, тупица! Кто-то должен тушить, защищать, спасать. Не всем же пальто гостям подавать.
— Вы полагаете, в этом состоит мое предназначение? — теперь в голосе мажордома звучит неприкрытая ирония.
Шестой этаж. Опять заблокированная дверь.
— Эй, ты тут? Как открыть дверь?
— Вы действительно хотите спасти эту бессмертную? Зачем вы рискуете ради нее? И почему тот, кто отдает вам приказы, посчитал жизнь этой особы ценнее жизни двадцати человек, которые чуть не погибли по ее вине?
Ну вот опять!
— Потому что мы люди! — рявкает Никита. — Мы спасаем всех, кто нуждается в помощи! А если ты этого не понимаешь, какой же ты человек! А теперь просто скажи, как открыть эту чертову дверь!
— Да, вы правы, — тихо произносит мажордом.
Больше он не задавал вопросы, ни когда Никита оказывал помощь перебравшей со спиртным бессмертной, ни когда, обливаясь потом и уворачиваясь от языков пламени, уже начавших лизать перила лестницы, тащил на себе засунутую в спасательный «мешок» виновницу пожара.