— Ма! Бух! — у ног Кейтилин рассыпался снежный комочек. Робб обнаружил, что снег слипается в теплых ладошках, и теперь они с Джоном пытались обстрелять друг друга. Кейтилин брезгливо отряхнула юбку.
— Думаю, им уже хватит гулять. Маленьким детям легко подхватить простуду. Робб, пойдем.
— Нет! — личико его скривилось, в голубых — как у матери — глазах еще не угас запал снежной битвы, но Кейтилин взяла его за руку и повела к замку. Он шел за ней, все время оборачиваясь, пока они не вошли в башню. Джон серьезно смотрел ему вслед.
— Ну, а ты как? — Лианна присела перед сыном на корточки. — Пойдем греться и пить горячее молоко? Или хочешь еще поиграть?
— Играть!
Она проверила все три шарфа, которыми он был замотан, теплые штанишки и сапожки, чтобы убедиться, что подтаявший снег не проник внутрь. А потом предложила:
— Давай, попробуем слепить замок?
— Давай!
Совместными усилиями — лепила в основном Лианна, но Джон с энтузиазмом помогал — они соорудили Главную башню — кривоватую, но прочную, потом Первую Твердыню, и почти закончили Арсенал, когда их прервал молодой мейстер Лювин, прибывший в Винтерфелл в свите леди Кейтилин.
— Леди Лианна, — позвал он. — Лорд Старк просит вашего присутствия. Прилетел ворон из Королевской Гавани.
Лицо Неда, длинное и серьезное, было по-северному непроницаемым, но тревога, охватившая Лианну после слов мейстера, при взгляде на него только усилилась. В руке ее брат держал письмо, на разломанной печати которого красовался золотой коронованный олень Баратеонов.
— Прочти, — Нед протянул ей письмо.
Письма королей обычно писали их мейстеры и советники, но, судя по неряшливости почерка, нескольким кляксам и даже порванной в одном месте бумаге, Роберт Баратеон приложил к этому посланию собственную руку. Лианна пробежала глазами несколько размашистых, заворачивающихся направо строчек: «Как ты мог! Заставить ее сохранить плод этого преступления! Запереть на своем мрачном Севере вместе с ублюдком! Нед! Приказываю тебе! Привези ее ко мне! Я верну на ее лицо улыбку! И пусть Иные заберут Джона Аррена и Тайвина Ланнистера! А этого ублюдка утопи в колодце».
— Я никуда не поеду, — произнесла Лианна, дочитав, и сама поразилась своему спокойствию. — Пусть попробует заставить, я его сама утоплю в колодце.
— Я напишу Джону Аррену, — мрачно сказал Нед. — Он единственный, к кому Роберт прислушивается. Король должен пообещать, что мою сестру и племянника оставят в покое, иначе я вновь подниму знамена.
— Вы сообщите об этих известиях леди Старк, милорд? — спросил мейстер Лювин.
— Не сейчас, — покачал головой Нед. — Непосредственной опасности никому из нас пока нет, незачем зря беспокоить мою жену.
Мейстер потеребил висящую на шее цепь, служившую знаком его звания, но промолчал.
Несмотря на уверенность, звучавшую в голосе Неда, Лианна не перестала тревожиться. Сон ее стал невероятно чутким. Она просыпалась от малейшего шороха и бежала к кроватке проверить, как там Джон. А потом, не выдержав, стала укладывать его рядом с собой. Но ночь проходила за ночью, и в замке все было тихо.
4
Летнее тепло вновь вернулось. Снег стаял так же внезапно, как и выпал, над пропитавшейся влагой землей курился легкий парок, вызывая в памяти Лианны болота Сероводья и берега Божьего Ока.
В один из таких теплых дней пришло известие от леди Сервин, чей замок находился в половине дня пути от Винтерфелла. Она писала о заезжих торговцах, воспользовавшихся благоприятной погодой, чтобы найти покупателей севернее Перешейка. На следующий день они появились у стен замка — караван повозок, запряженных смирными мулами и груженых мешками и тюками.
— Они привезли товары даже из-за Узкого моря, из Браавоса, — у Кейтилин блестели глаза. В ее пышных рыжих волосах красовался новый гребень, из инкрустированного перламутром панциря черепахи. Старшина каравана разделял сегодня с семьей лорда трапезу в большом зале. Он преподнес подарки хозяйке дома, и Нед по ее просьбе разрешил торговцам устроить ярмарку в обычно пустовавшем летом зимнем городке. «Видят боги, у нас не слишком много развлечений, — сказал он Лианне. — Пусть порадуется лету, пока возможно. Зима близко».
— У них есть узорные ткани, украшения. Я со своими дамами завтра поеду посмотреть. Присоединяйтесь к нам, сестра.
Лианну мало интересовали яркие безделушки, которыми обычно восторгались женщины, но отказываться было бы невежливо. Потом, кроме платьев и драгоценностей, у купцов наверняка были среди товаров мечи, луки и кинжалы. Конечно, Миккен ковал прекрасное оружие для лорда Старка и его людей, но Лианне нравилось сравнивать работу разных оружейников. На ее взгляд, мечи различались так же, как люди. И она согласилась.
Рыночная площадь раскинулась прямо за западными воротами. Лавки местных жителей, в основном, были заколочены, только в самом дальнем конце призывно распахнул двери дом с подвешенным на цепях пивным бочонком вместо вывески, и из него иногда выглядывали служанки, прижимавшие охапки покрытых пенными шапками кружек к пышной груди. Купцы поставили свои шатры прямо на площади. Завидев выехавшую из замка кавалькаду, они принялись громко на все лады расхваливать свои товары. Лианна остановилась у палатки, хозяин которой выложил на ковер у входа целую коллекцию клинков. Там были и хорошо знакомые ей длинные мечи, и более короткие, с узким лезвием и очень тонким острием. Лианна подняла такой — оплетенная кожей рукоять удобно легла в ладонь — и взмахнула, рассекая воздух. Клинок оказался очень легким по сравнению с привычным для нее оружием и прекрасно сбалансированным.
— Сколько вы за него хотите? — спросила она купца и тут вдруг услышала возмущенный голос Кейтилин:
— Как вы смеете!
