Евгений Лисин

Харон: Другой берег Стикса

Когда название реки из древнегреческой легенды находит тебя в другой реальности, становится жутко и ... интересно! Вдвойне интересно, что же испытал бы Харон, окажись он на другом берегу Стикса без своей любимой лодки, которая неожиданно потонула?

Сторож частного кладбища проваливается в жесткий и жестокий мир, где всем заправляет беспредел и где понимают только язык оружия. Жизнь в новом мире заставит Харона выучить этот язык. Ведь во время службы в ж/д войсках автомат держался в руках только во время присяги. А тут ещё и Дар глючит...

Но если ты умеешь крутить баранку авто, не расстраивайся, водители в Улье тоже нужны!

А в поисках такого старого и забытого понятия, как "дружба" Харон готов проехать через весь Улей.

Пролог

Пуля почти чиркнула меня по правому уху. "Да ну нах, я же в стелсе. Так сместиться влево, а то стрелок сейчас в лоб зарядит. Сенс наверняка!" Сместился влево, так и есть: пуля снова прошла правее от меня. Скинув стелсера, врубил дар снайпера. И мгновенно, по странному наитию, послал в сторону стрелявшего смертельный свинцовый поцелуй из винтореза. Со снайперским даром, я до сих пор нормально не разобрался, поэтому полностью подчинялся мозгу и рукам. Пуля не прошла мимо. Невдалеке явно грохнулось чье-то тело. Я снова ушёл в инвиз. Огибая траекторию выстрела по дуге, при этом посматривая под ноги, чтобы не громыхнуть чем-нибудь в самый неподходящий момент, двинулся к подранку…

Меня подловили на этом старом кирпичном заводе, что находился недалеко от стаба. Сюда я пришёл не за хабаром, решил пристрелять новенький винторез. И вот — на тебе!

Нападавших было скорее всего около двух рыл, потому что после того как я решил приступить к стрельбе, установив примитивные мишени из пивных банок, рядом со мной одновременно прощёлкнули две пули. Я моментально ушёл в стелс, и сделал перекат в сторону.

Вот и сейчас двигался предельно аккуратно, ибо понимал, что подранка явно кто-то страхует...

— Харон, стой, где стоишь! — раздался голос, усиленный мегафоном. — Ты нам нужен живым. Хотели бы, давно привалили бы. А стреляли больше для того, чтоб понять, такой ли ты уж крутой, как о тебе говорят.

Неожиданно я взорвался. Поверил что ли словам? Или что со мной случилось, что я сорвался? Почему мне изменила выдержка? Вопросы, вопросы… Я заорал в ответ во всю глотку:

— Стреляли, б***ь?? Чуть не ушатали нах*й, чтобы проверить мою крутизну, суки позорные!!

Тот же голос мне ответил:

— Нам тут весточка упала. Очень интересная. От людей знающих и ведающих. Очень всезнающих!

– И что поведали ваши оракулы? Что я жемчугом белым сру? Так сразу скажу, что брехня всё это! Давно бы жил, как у Христа за пазухой, а не винторезы бы пристреливал!

– Парень, ты себя недооцениваешь. Поведали нам, что дар у тебя редкий, и ты ксер начинающий!! Так, что Харон, сдавайся. И лучше, по-хорошему...

В следующий миг я проснулся, твою же медь! На этот раз ксер, в прошлый – сенс, а в позапрошлый – вообще клокстоппер понадобился, а кто был до этого, я уже и не упомню. За полгода пребывания в Улье столько даров уже перебрано во сне. И главное сон один и тот же, только концовка разная. Стабильно снится, раз в десять дней. Девять ночей, как дрова в сарае, а на десятую — здрасьте вам! Достало...

А Дар у меня и вправду редкий, врать не буду, но для Улья — малополезный. Не скажу, что уберплюха, и даже не вундервафля. Хотя знахарь утверждал обратное. О моём даре знал как минимум наш стаб. Но как говорят, слухами мир полнится. Так что частично сон в руку, но только нахрен я никому не сдался.

Вздохнув, я понял, что из-за сна уже не усну и погрузился в воспоминания. Мне почему-то всегда ярко вспоминался только первый день попадания в мир Стикса. Остальные же, как то терялись на этом фоне, но, тем не менее, были тоже впечатляющими.

Глава 1

Рано утром, на частном кладбище, было все спокойненько. Утренний августовский туман окутывал территорию кладбища, скрывая в своей молочной пелене памятники с надгробиями и одинокие могилки с крестами. С приоткрытого окна потянуло так невыносимо, что я был вынужден закрыть его. В воздухе отчётливо проступал ядрёный запах чего-то кислого, явно соседи с консервного завода, что в паре километрах от нас, постарались. Наверняка, несколько бочек пропавших солений в овраг скинули, гады! Несколько раз мелькнули молнии, всё шло к тому, что вот-вот хлынет августовский проливной дождь. Тащиться на обход не очень то и хотелось, к тому же по телеку шла увлекательная программа про гейзеры Камчатки. Репортёр увлечённо рассказывал про очередной природный термальный источник, как телеящик моргнув пару раз, вырубился нахрен. Вместе с ним погас и свет. Видать подстанцию вырубило прямым попаданием грозы. Ну ничего, шустрые электрики наверняка быстро поменяют сгоревшие элементы... Время шло, света всё не было. Придётся топать в обход, а что еще делать? Выйдя на крыльцо, я с удовольствием отметил тот факт, что туман сильно поубавился, кислый запах практически исчез, а намечавшийся дождь так и не проявил себя.

Вооруженный шокером, "демократизатором" и старенькой двустволкой, заряженной дробью пятёркой, я обходил территорию по периметру. В последние время вандалы участили свои набеги на кладбище. Вот только они не оскверняли могилы, а тыбзили всё металлическое, чтобы потом приёмщики цветчермета порадовали их звонкой монетой. Вот тогда то хозяин озаботился да так расщедрился, что выделил сторожам старенькую тулку с дедовскими ещё патронами, тот ещё раритет. А до этого в арсенале были только шокер да дубинка резиновая. Ну, чтобы под статью не попасть, типа самозащита. Хотя сам хозяин с приличной волыной катался, гад.

Ну вот и сейчас, почти в наглую, на моих глазах, какой-то оборвыш пытался пролезть сквозь металлическую ограду.

— А ну, стоять, гадёныш. А то щас свинцом нашпигую! — гаркнул я на него.

Подняв на меня осоловевшие глаза, местный бомжик не стремился убегать, а напротив, стал тянуть ко мне свои грязные руки и жалобно что-то проголосил.

— Я те щас вместо милостыни дроби отсыплю! — злорадно пообещал ему. — Полные ягодицы наберёшь.

Алкаш никуда не уходил, лишь бессмысленно таращил на меня свои белёсые глазищи.

— Сам виноват, напросился!

До ограды около пятидесяти шагов, чтобы с такого расстояния убить человека, это надо сильно постараться. Вдруг только