Тем не менее, поражения вермахта во второй половине войны довольно сильно ударили по нему лично. Дело в том, что Турция как союзник представляла интерес и для Союзников, и для стран Оси. Главным образом из-за своего контроля над Проливами. Турки никак не могли выбрать – на чью сторону стать. Они хорошо помнили ошибку, сделанную младотурецким правительством в ноябре 1914 года, когда Османская империя выступила на стороне будущих побежденных.
Так правительство Исмета Иненю и проколебалось до 1945 года, уверяя обе стороны, что оно вот-вот … . Война Германии была объявлена 23 февраля 1945 года, когда времахт пытался сопротивляться 3-му Украинскому фронту Малиновского и Народно-Освободительной армии Тито уже более, чем в тысяче километров от турецкой границы. Конечно, никакого турецкого участия в военных действиях уже не было. Так, чистая формальность, чтобы после войны взяли в Организацию Объединённых Наций.
А Генералиссимус не мог простить туркам своего страха в 1942-м, страха того, что миллион (!) турецких аскеров ударит в тыл войскам Берия, защищавшим Кавказ. Он начал ставить перед западными союзниками вопрос об «исправлении» советско-турецкой границы у Батуми и Арарата и предоставлению Советскому флоту баз в черноморских проливах. Понятно, что у начальников в Анкаре стучали зубы от страха. И не с 9 Мая 1945-го, а значительно раньше. Иненю не знал – как уж ему угодить Сталину. И вот разкрыт страшный заговор, Ахметзаки Валиди Тогана отдают под суд за его «пантуранистское общество». Со страху военный суд влепил ему десять лет(!) при, в общем-то, отсутствии какой-то серьезной деятельности.
Но тем временем оказалось, что дружба западных союзников с Кремлем не так уж нерушима, начались склоки из-за Польши, Греции, Ирана и Китая. В конце концов летом 1947-го американцы начали оказывать финансовую и военную помощь правительствам Греции и Турции против «советской угрозы». Ну, и Валиди Тоган, отсидев семнадцать месяцев, вышел, а потом и вовсе был реабилитирован.
На этом приключения в его жизни, вообще говоря, закончились. Кафедра в Стамбульском университете, созданный и возглавленный им Институт исламских исследований, мировое признание, участие в конференциях по всему миру. Дети росли, сами стали известными учеными. Так он дожил до 80 лет.
Единственное, что его омрачало – старческий простатит, который его очень мучил. В конце концов, это его и убило в 1970-м, когда он, приговоренный врачами после операции к постельному режиму, все же встал, чтобы дойти до туалета. Потом Назмия говорила: «Позже нашлись люди, которые упрекали меня в том, что я позволила ему подняться. На что я отвечала: он никогда никого не слушался. Сталина не слушался, Ататюрка не слушался, с какой стати меня будет слушаться?»
***
Время продолжало идти и после его смерти. И дошло в итоге до 1991 года, когда вдруг оказалось, что Валидов не басмач и гитлеровский агент, а, наоборот, «отец башкирской нации», великий ученый тюрколог и создатель Башкирской АССР. Ну, тогда многое «оказалось вдруг». К сегодняшнему дню открыт его музей на родине в селе Кузяново, уфимская улица Фрунзе переименована в его честь, выпущены его труды по-башкирски и в переводе на русский, переименована Республиканская библиотека.
Памятники ему стоят в Стамбуле, Санкт-Петербурге, башкирском райцентре Сибае. В Уфе нет. Против этого очень резко выступает местная организация КПРФ, именуя его басмачом и гитлеровцем. Проводит митинги, на которых один из главных ораторов – мой старый знакомый по временам оттепельного клуба «Физики и лирики» журналист, а ныне пенсионер Мадриль Гафуров. Надо еще добавить, что как только имя Валидова появляется в Сети, то тут же на форуме начинается склока вокруг него – кто за, кто против.
Я думаю, что в этом ничего плохого нет. Значит – Ахмет-Заки еще жив, его яркая и противоречивая фигура продолжает активно участвовать в жизни своей республики.
***
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Письмо А. -3. Валидова В. И. Ленину от 20 февраля 1923 г..
Отправлено перед переходом иранской границы
Глубокоуважаемый Владимир Ильич!
Возможно, из-за вашей болезни вам не прочитают это письмо, может быть, даже не сообщат, что оно есть, но, поскольку оно написано, разослано в копиях некоторым товарищам и отправлено вам, оно уже является историческим документом. Товарищ Сталин через товарища Рудзутака сообщает, что я могу вернуться в партию, т. е. делает вид, что ничего не знает о моих антимосковских инициативах и моем присоединении к повстанческому движению, о чем я известил ЦК письмом в 1920 г. из Баку. Как можно верить вам и вернуться после того, как 19 мая 1920 г. вы со Сталиным вдвоем подписали постановление, отменяющее через 14 месяцев договор от 20 марта 1919 г., который был подписан вами обоими, мной и другими товарищами. Когда я лично выразил вам протест по поводу этого одностороннего постановления, вы определили наш договор как клочок бумаги. А ведь этот договор объявил создание самостоятельной башкирской армии с прямым подчинением Верховному командованию. Постановлением от 19 мая 1920 г. вы лишили башкирскую армию этого права, подчинили полностью армейскому корпусу за Волгой. Все произошло так, как вы хотели, и сегодня башкирской армии фактически не существует. Сформулированная вами в том же постановлении обманная фраза: Уфимская губерния присоединяется к Башкирии, на самом деле означает, что Башкирия присоединяется к Уфимской губернии. В обращении Советского правительства к российским мусульманам от 20 ноября 1917 г. сказано о праве на независимость вплоть "до отделения от России"; вашим постановлением 20 мая 1920 г. это право уничтожено под корень. Поражение башкир, казахов и туркестанцев на юго-востоке России и мой завтрашний отъезд из Советской России открывают новый период в истории мусульман Юго-Восточной России: