достаточно солидную базу для формулирования изложенной выше исследовательской задачи. В некоторых случаях мы стремились не только реконструировать с максимально возможной точностью наиболее острые моменты полоцко-литовских отношений, но и выходить на этой основе к более общим сюжетам отношений литовско-русских.

В обобщающих работах по истории Российского государства Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Д.И. Иловайский в той или иной мере касались истории Полоцкого княжества — в зависимости от той роли, которую играло это государственное образование в тот или иной период общерусской истории.^[1] Их выводы основывались главным образом на анализе данных летописей, известных в прошлом столетии. Н.М. Карамзин подчеркивал значительную удаленность и большую автономность Полоцкой земли от земель и княжеств всей остальной Древней Руси.

В.О. Ключевский в «Курсе русской истории» отмечал, что Полоцк по своему географическому положению был гораздо ближе к Литве, чем к Руси, а подчинение Полоцка Литве «…внесло в тамошние княжеские отношения условия, давшие им совсем особое направление…».^[2]

Изучению истории Полоцкого края придало значительный импульс введение в научный оборот летописей западнорусского или литовского происхождения. Из них в XIX в. были открыты Супрасльская, Уваровская, Летопись Археологического общества, Летопись Рачинского и др. В результате этого история средневековой Полотчины обогатилась новыми источниками первостепенной значимости. В 1868 г. издано было собрание «Русско-ливонских актов» — целый ряд важнейших для полоцкой истории грамот был опубликован в этом издании.

Итогом расширения источниковой базы стала разработка истории Полоцкого края в специальных исследованиях.

В частности, В.Б. Антонович, давая характеристику ранней истории Великого княжества Литовского, отмечал, что до середины XIII в. литовцы не имели государственности; «литовское племя» представляло собой лишь разрозненную массу небольших волостей, которые управлялись независимыми вождями без всякой политической связи. Качественно нового уровня социально-политического развития литовские племена сумели достичь, лишь обратив свои взоры на восток, то есть на Русь. И в связи с этим большую роль играл Полоцк, который на протяжении многих столетий был тесно связан с прибалтийскими народностями, в т. ч. и с литовцами.^[3] Другой известный историк западнорусского средневековья, Н.П. Дашкевич, также полагал, что долгое соседство с русскими «не могло остаться без влияния на зарождение государственной идеи у литовцев…».^[4] Историк-краевед П.Н. Батюшков в работе «Белоруссия и Литва» выделил следующие этапы русско-литовских отношений: сначала юго-западные и западные русские племена, сильные своим единением с остальными частями Руси, берут верх над литовцами. Но с конца XII в. наблюдается процесс обратного рода. Литовские племена с помощью соседних русских княжеств, и прежде всего Полоцкого, начинают сплачиваться в единое государство. Таким образом, по мнению Батюшкова, к началу XIV в. из «литовских и русских племен» образовалось могущественное Литовско-Русское государство, в котором русское население играло весьма существенную роль. Ряд проблем социально-политического развития крупных белорусских городов (Полоцка, Витебска) нашел разработку на страницах фундаментальных работ А.П. Сапунова и И.Д. Беляева.

Первым монографическим исследованием, посвященным исключительно истории Полоцкой земли, является работа В.Е. Данилевича «Очерки истории Полоцкой земли до конца XIV столетия». Монография была написана при участии В.Б. Антоновича, В.С. Иконникова, П.В. Голубовского, М.В. Довнар-Запольского. В.Е. Данилевич выделил специфику изучения истории средневековой Полотчины — изолированное положение Полоцкой земли в древнерусскую эпоху отразилось на состоянии сведений о ней в летописях: «они (летописи — Д.А., Д.В.) сообщают еще редкие сведения о Полоцкой земле до конца XII столетия, но затем она почти совершенно исчезает со страниц русских летописей, и только около половины XIV в. начинают появляться в летописях кое-какие известия о ней…» Исследование В.Е. Данилевича представляет собой подробную и убедительную (по тому времени) реконструкцию политической истории региона, причем особое внимание уделено полоцко-литовским отношениям. В результате детального анализа сравнительно немногочисленных источников исследователь указал на параллельность протекания двух процессов, в итоге приведших к подчинению Полоцка Литве: с одной стороны, в активную фазу вступил процесс раздробления Полоцкого княжества на отдельные составляющие, уделы; с другой стороны, одновременно с ослаблением Полотчины (в особенности в XIII в.) происходило создание и быстрое расширение Литовского государства, по сути ставшего Литовско-Русским.^[5]

М.К. Любавский в своих обобщающих работах по истории Литовско-Русского государства в основном повторил выводы Данилевича, добавив более подробный анализ последних всплесков борьбы за самостоятельность и автономию Полоцка в рамках Великого Княжества Литовского (вт. п. XIV — сер. XV вв.).^[6]

В советской исторической науке значительный вклад в изучение средневековой Белоруссии, и в частности Полотчины, внес основатель славистики (как научной дисциплины) видный историк В.И. Пичета. А.Е. Пресняков отмечал важность политического и культурного влияния Полоцка на все государственное развитие Великого княжества Литовского.^[7] Известный историк Л.В. Алексеев посвятил отдельную работу истории Полоцкого края в домонгольский (точнее, в «долитовский») период.^[8] К сожалению, вопросу о полоцко-литовских взаимоотношениях в работе почти не уделено внимания. В значительно большей степени проявили заинтересованность данным кругом проблем В.Т. Пашуто и Р.В. Батура. Эти исследователи не считали возможным придавать полоцкому фактору исключительную роль в образовании и развитии Литовско-Русского государства. Фундаментальный труд В.Т. Пашуто в изображении полоцко-литовских отношений страдает очевидной поверхностностью.^[9] Отдельные вопросы социально-экономического развития Полотчины разработаны были А.Л. Хорошкевич, и ей же принадлежит честь издания в пяти томах «Полоцких грамот», включивших в себя немало документов, ранее не вводившихся в научное обращение.^[10]

Наконец, парадоксальная модель возникновения Великого княжества Литовского в результате политической активности собственно славянских земель — Полоцка и Новогрудка — предложена современным белорусским историком М. Ермаловичем.^[11] Нельзя не