Серега.
На Юрку жалко было смотреть. Странно, раньше человек как-то не мучился угрызениями совести. Неужели на него так повлияло рождение дочки. Меланья ладно. Там было все понятно. Она вела себя в точном соответствии с законами природы. То есть, как наседка. И не дай боги зашуметь рядом с дверью в детскую — заклюет, невзирая на авторитет. Остальные деффки, слетаясь в Юркин дом, вели себя аналогично, но еще и с высот личного опыта. Например, Златку Меланья слушалась беспрекословно.
Мелких детей допускали не выше первого этажа. Но они зато оторвались на Юркином участке, вытоптав Смелкову всю ботанику.
В общем, когда состоялся разговор, веселье было в самом разгаре. Бобров даже стал опасаться, что после Юркиного демарша аналогично могут поступить и девчонки. Бобров, конечно, муж и Великий Вождь, но оставлять подруг один на один с, может быть возникшими проблемами, было как-то не по совести.
Бобров думал, время шло. Капитан сначала звонил каждый день и интересовался, мол, доколе. Потом стал звонить через день. Потом через два. А что, зарплата команде шла — они же считались в море. Большинство было из города, так что, когда не на вахте, ночевали дома. Пока в первых числах мая Смел ков не сказал:
— Нашел я вам компаньонов. Целых шесть человек.
Бобров удивился.
— Как это? Ты же из дома не вылезаешь.
— Ну правильно. Ко мне приезжал родственник. Он служит на «Москве». На днях он встретил бывшего сослуживца. Тот год назад ушел в отставку, занялся какими-то махинациями и неожиданно разбогател. И теперь хочет жену и друзей провезти по морю. Родственник ему рассказал о нашем случае. Тот ухватился обеими руками и вот утром позвонил, и я ему назначил на завтра в девять на набережной возле яхты. Съездишь?
— Не нравится мне это, — покачал головой Бобров. — Ну, уж коль договорился, съезжу. Только я безлошадный — девчонки тачку отобрали.
— Ничего, с Серегой сговоритесь.
Серега, как всегда, опоздал. Поэтому на место они приехали в девять пятнадцать. На краю набережной, напротив пришвартованной кормой яхты, стояла группа молодых людей и что-то оживленно обсуждала. На корме, облокотясь о блестящие релинги, занял позицию вахтенный матрос. На лице его была написана глубокая задумчивость.
Бобров, когда они с Серегой подошли поближе, понял матроса — половину группы составляли девушки. Высокие, густоволосые и очень красивые. Та, что выглядела постарше, была коротко острижена и лицом кого-то напоминала. Бобров стал рыться в памяти, но тут его толкнул локтем Серега, он поднял глаза, и оказалось, что они уже совсем рядом и все шестеро с интересом на них смотрят.
Бобров сделал общий полупоклон и представился:
— Бобров.
Он думал, что говорить будет тот, кто выглядел постарше, но, как оказалось, заблуждался — первым представился, чуть вышедши вперед, худенький паренек немного выше среднего роста и чуть пониже самого Боброва. За левую руку его, повыше локтя, держалась наверно самая красивая девушка из трех.
— Валентин.
ЛитВек: бестселлеры недели
