рискнул спросить его, знает ли невеста и ее родственники, что я не совсем обычный человек. Я чувствовал, что мне будет нелегко с этой женой. И еще я был слишком ребенком, чтобы заглядывать так далеко в будущее. Восемь лет — долгий срок, все может случиться, может, я вообще не увижу своей невесты, так что сейчас не стоило об этом думать.

Я не видел, как отправилось свадебное посольство, так как сам еще ни разу не бывал в Ульме, но отец, снова приехав навестить меня, выглядел спокойным и повеселевшим. Он сказал, что предложение принято и теперь я обручен.

Время шло, и у меня хватало интересных занятий, чтобы не скучать и не думать о своей будущей жене. Теперь я почти все время проводил с Ривалом, занимаясь поисками Древних. Хотя Яго оставался моим официальным воспитателем, он нам не мешал. С Ривалом они были старыми друзьями, и я не раз удивлялся, как хорошо понимают друг друга такие непохожие люди.

Шли годы, и все чаще я побеждал своего учителя в поединках на мечах или топорах. Только лук все так же был послушен старому воину. И по-прежнему ночами он чертил карты и разрабатывал планы сражений. Не желая обижать старика, я внимательно выслушивал его рассуждения. Мог ли я предполагать, что очень скоро от этих знаний будет зависеть сама моя жизнь!

Зато над Ривалом годы, казалось, были не властны. Все так же бродил он по лесам, и все такой же легкой и бесшумной была его походка. К сожалению, у меня не оказалось его способностей к травознанию, но животных и птиц понимать он меня научил. Я давно уже отказался от охоты и очень радовался, что животные мне доверяют и не боятся. Но больше всего я все-таки любил ходить по местам Древних. Ривал в своих поисках проникал все глубже в пустыню. Он признался мне, что больше всего на свете хотел бы найти свитки или книги Древних.

Я был обручен в Год Змеи, Брызжущей Ядом, и чем старше становился, тем чаще стал задумываться о своей будущей жене, а поговорить об этом мне было не с кем, хотя в доме, где я жил, были еще два мальчика. Я так и не смог подружиться с ними. Не потому, что нас разделяло общественное положение, а просто я ни на минуту не забывал, что я не такой, как все, и не слишком стремился сблизиться с ними. Моим другом был Яго, годившийся мне в отцы, и Ривал, который мог быть моим старшим братом. И этого мне было достаточно.

В эти дни сыновья лесника собирались на осеннюю ярмарку. Я наблюдал, как они, нарядные и разукрашенные, отъезжали от дома. Из их веселых разговоров я понял, что они предвкушают танцы и знакомство с девушками, и тогда впервые задумался, что подумает и почувствует леди Джойсан, когда увидит меня. А вдруг она почувствует ко мне такое же отвращение, как и моя мать?

Я издергался и стал плохо спать и так изменился, что Ривал наконец спросил, что за болезнь ко мне привязалась. Я с облегчением рассказал ему все, что меня мучило, втайне надеясь, что он успокоит меня и скажет, что я все это выдумал.

Но он не стал меня успокаивать. Он долго молчал, разглядывая лежащие на столе черепки и свои бессильно лежащие руки.

— Мы с тобой никогда не обманывали друг друга, и изо всех только, ты смог стать моим постоянным спутником и другом. Но счастье — такая странная штука… Как тут можно что-то предсказать? — он помолчал. — Когда-то я тоже был помолвлен и готовился к свадьбе. Но я тоже не такой, как другие, только это не проявилось внешне, как у тебя. И моя невеста, с которой я был готов разделить Пламя и Чашу, меня испугалась.

— Но ты же не был женат! — воскликнул я.

— Да, я так и не женился, а сумел найти в жизни свою дорогу и свой интерес.

— И что же? — спросил я.

— Да все это, — он обвел руками все находившееся в доме.

— Похоже, и у меня будет так же, — спокойно сказал я.

Я был обручен, потому что так было принято и это было нужно моему отцу. Насколько я слышал, браки лордов обычно так и заключались. Главным в них было желание приобрести влиятельную родню, или расширить границы владений, или получить наследство. Слава богу, если хоть потом приходили любовь и уважение, но это случалось не часто.

— Что ж, может, так и будет, — сказал Ривал, — а пока есть одно дело, которое я давно задумал, и сейчас, мне кажется, самое время…

— Пройти по Древней дороге? — я подскочил от радости, готовый бежать туда хоть сию минуту, так притягивающе таинственна была эта дорога.

Наткнулись мы на нее случайно, во время одного из своих путешествий по Пустыне. По сравнению с нашими грунтовыми дорогами, которые чаще всего были просто старыми тропами, приспособленными для езды верхом, она была просто чудом строительного искусства.

Дорога эта была выложена тщательно подогнанными каменными плитами, и было совершенно непонятно, зачем ее строили. Начиналась она в пустыне, примерно в полдне пути от дома Ривал а, и вела в глубь пустыни. Дорога прекрасно сохранилась и только местами была засыпана песком. И мы давно решили попытаться дойти до ее конца. Подготовка к этому путешествию сразу выбила у меня из головы все мысли о Джойсан. В конце концов до свадьбы еще далеко, а по дороге мы отправлялись прямо сейчас.

Отпрашиваться мне было не у кого, только у Яго, а как раз в это время он отправился в Ульм, чтобы отчитаться перед моим отцом и встретиться со старыми друзьями. Так что я был абсолютно свободен и мог заниматься, чем хочу. А больше всего я хотел пройти по Древней дороге.

Начало приключений Джойсан, девушки из Иткрипта в Хай-Халлаке

Я, Джойсан из Иткрипта, была помолвлена в Год Змеи, Брызжущей Ядом. Считается, что в этот год не стоит затевать новых дел. И мой дядя попросил составить мой гороскоп леди Лорлиас из Норстид Абби, которая настолько хорошо разбиралась в астрологии, что к ней за советом приезжали издалека. Она трижды спрашивала звезды и наконец объявила дяде — этот брак единственное, что может сделать меня счастливой. Я же в то время не слишком думала об этой свадьбе, но меня совершенно замучили связанные с ней церемонии, и под конец я буквально падала с ног от усталости и даже расплакалась.

Мне было тогда восемь лет, и я не очень задумывалась о том, что беспокоит и тревожит взрослых. Все это показалось мне просто пышным праздником, на котором я не знала, что мне делать.

Меня разодели и украсили всеми фамильными драгоценностями, но леди Мет так строго наказала мне не пачкать, не мять платья и ничего не трогать руками, что я вынуждена была сидеть, как истукан. Помню только, что платье было голубое, а я этот цвет терпеть не могла и всегда любила более теплые, золотые и коричневые оттенки. Но невеста должна быть в голубом — таков обычай.