де Кремера. Прежде всего, мы подчеркнем роль одного из наиболее интересных и симпатичных героев второй части романа Ганса Пипермана, относящегося к числу немногих героев, не имеющего двойника. Когда он появляется в первой главе второй части романа, разыгрывается примечательная сцена. Он оказывается среди беззаботно пирующих видных граждан Мейсена, с трудом его терпящих; доктор Крулль осматривает его поврежденную ногу, что позволяет Гансу выиграть пари. Это положение маргинала среди знатных горожан города позволяет предположить, что Жан Рэй, когда-то загримировавший греческих богов под простых людей, скрыл в «Гейерштайне» под маской браконьера посланца Олимпа, а именно Гермеса, главной характеристикой которого являются сандалии с крылышками на ногах. Эта идея, не получившая дальнейшего развития в романе, может рассматриваться как свидетельство того, что «Гейерштайн» является всего лишь наброском чего-то гораздо более значительного. К этому можно добавить, что в конце романа бродяга и браконьер Пиперман неожиданно становится главой полиции Саксонии.

2

Любопытно, как часто бедный Джон Эксхем теряет сознание то от удара по голове, то от взрыва. После того, как замок Гейерштайн был взорван, он долго остается в коме, хотя через какое-то время приобретает возможность слышать, но по- прежнему не может ни говорить, ни видеть. Поразительной при этом представляется параллель со сценой пробуждения Жана-Жака Грансира в «Мальпертюи» и мсье Жака в незаконченном романе «У пределов мрака». В «Гейерштайне» появляется, как упоминалось выше, даже доктор Айзенготт. Уникальность сцены, когда Эксхем слушает разговор посетителей, сидящих у его изголовья, заключается в том, что мы получаем объяснение множества загадок романа. Мы с облегчением читаем название главы XII и нам, как и герою романа, объясняют, что до сих пор мы блуждали «в мире абсурда и химер», одержимые «загадочными могуществами мрака».

Сцены пробуждения в разных романах Жана Рэя предоставляют объяснения герою и читателю, но эти объяснения не являются окончательными, так как многие из них вызывают новые вопросы. В этом заключается разница между неопределенно фантастическими явлениями в стиле Анны Радклиф, которые де Кремер использует в большинстве книг, подписанных Джоном Фландерсом, включая настоящий роман, и действительно фантастическими книгами Жана Рэя. Кажется, что в этом случае автор больше, чем в других произведениях, написанных на нидерландском, оказался под влиянием канонов готического романа.

Мне кажется, что название романа Рэя имеет отношение к роману Вальтера Скотта «Anne of Geierstein» 1829 года, хотя в тексте какие-либо аналогии отсутствуют. Гораздо больше сходства с готическими текстами можно обнаружить в главе IX «Крик во тьме», где идет речь о путешествии Джона Эксхема к замку Гейерштайн и описываются мрачные окрестности замка:

«Дорога в Гейерштайн выглядела весьма уныло. Она пересекала бесконечные пустоши, покрытые высокой бурно разраставшейся сорной травой. Каменистые холмы закрывали горизонт, в низинах лежали небольшие пруды, от которых несло сильным запахом гниения…

…Примерно в два часа он проехал узкой долиной, змеившейся между холмов, и перед ним открылся вид на замок Гейерштайн.

При этом он испытал легкий шок, так как не представлял, что замок может выглядеть таким суровым, мрачным и угрожающим».

Здесь Рэй непосредственно отталкивается от классических описаний как, например, в романе Анны Радклиф «The Mysteries of Udolpho»^[5] (1794), или как в повести более позднего автора Гастона Леру «Человек, который видел дьявола» (1912).

В заключение мы можем сказать, что для читателя, хорошо знакомого с творчеством нашего автора из Гента, роман «Гейерштайн» является чем-то вроде карьера, из которого он может, как из описанной в романе штольни, извлечь некоторое количество драгоценных камней, которые, впрочем, можно обнаружить и в другом месте, причем даже лучшего качества. Так, тема двойников использовалась автором гораздо удачнее и с меньшей путаницей в одном из приключений Гарри Диксона «Улица Потерянной Головы». То, что две части романа, с трудом связанные вместе разоблачениями, которые лежащий в коме герой слышит в конце книги, все же представляются слишком самостоятельными, чтобы образовать единое целое, превращает «Гейерштайна» в своего рода любопытный эксперимент, далекий от эстетически совершенного шедевра. Этот вывод становится особенно очевидным, если сравнить рассматриваемый роман с такими романами, как «Мальпертюи» или «Проклятие старых домов», в которых Генту также принадлежит важная роль. Таким образом, «Гейерштайн» является не слишком успешным примером романа со сложной конструкцией, несмотря на ряд удачных моментов и наличие «драгоценных камней, извлеченных из-под замка». И главной причиной этого является излишнее увлечение автора двойниками. Жан Рэй и Джон Фландерс слишком часто сталкиваются на страницах романа, и при этом их гибрид, то есть Джон Рэй, не выглядит достаточно убедительно.

Рейн А. Зондергельд, Геттингенский университет

Часть первая 1815

Глава І Железный гецог

Несмотря на то, что Джон Артур Эксхэм к своим тридцати двум годам успел пережить множество приключений как на суше, так и на море, он был уверен, что самое великое в его жизни приключение еще не состоялось, и оно обязательно скоро случится — вероятнее всего, в мае 1815 года.

С конца апреля он не покидал хмурый город Гент и целыми днями бесцельно бродил по старым кварталам, где сторонники французского короля в изгнании жили на широкую ногу, стараясь одолжить побольше денег, но поменьше их потратить. Лейтенант без солдат, которых он потерял во время поспешного отступления от Конфлана, откуда он, прибившись к частям полковника Дровси, дошел вместе с ними до Гента. А здесь бойкий каптенармус помог ему обосноваться в убогой мансарде в унылом квартале Дрогенхоф.

Будь до сих пор жив его отец, Финеас Эксхэм, Джону еще долго пришлось бы биться, как рыба об лед, в попытках свести концы с концами. В то время он застрял в небольшом городке Артевельде, где заработки его были крайне скудными и, к тому же, весьма нерегулярными. Финеас Эксхэм, один из королей лондонского Сити, владелец большого флота торговых судов, прибравший к рукам торговлю зерном во всей Англии, едва не проклял своего сына, когда тот записался в армию, и отказал ему в какой бы то ни было поддержке. Но в прошлом году, когда Джон сражался в Тулузе с солдатами Сульта^[6], старый Финеас неожиданно скончался, не