Робертсов. Уилла с содроганием озарила ужасная мысль: его мать — миссис Робертс.

Уилл предпочёл бы остаться в Калифорнии на Рождество. Он бы с удовольствием отсиделся в бытовке над семейным амбаром Кетрисов, пока те праздновали. Но потом он услышал, что если не поедет домой на Рождество, то Клэр отправится в путь в одиночестве.

Стоя на платформе, Уилл смутно осознавал, что вокруг суетятся люди. Он смотрел на снег, прилипший к карнизам вокзала. Только когда Клэр коснулась его рукава, он тряхнул головой, возвращаясь в настоящее.

— Ты в порядке? — спросила она. — Выглядишь каким-то расстроенным.

— В полном, — заверил он, растянув губы в улыбке.

Какое-то время она смотрела на него недоверчиво. В конце концов, огляделась.

— Ты где-нибудь видишь моего отца? Он никогда не опаздывает, но я его не вижу.

Она отошла и взмахом руки пригласила его идти следом, хотя Уилл не возражал. Она оказалась более чем приятной попутчицей. И даже красивее, чем прежде. Хотя и раньше Клэр была самой красивой девочкой в школе. Уилл не знал отчего до сих пор помнит голубые ленты бантиками, завязанные на кончиках её кос. Но почти всю жизнь он пытался заставить Клэр обратить на него внимание. Когда-то это означало дразнить её. Ему нравилось видеть, как эти милые щёки вспыхивают от негодования ярко-красным, и Клэр, топая ножкой, кричит:

— Я ненавижу тебя, Уильям Родс!

Она замечала его. Кричала на него. В те ночи ему снились счастливые, блаженные сны. Потом, где-то к пятнадцати годам, она стала его игнорировать. Никакой насмешкой он не смог заставить её обратить на него внимание. До этой поездки в поезде.

Уилл следовал позади Клэр на расстоянии трёх метров, намеренно думая о ней, а не о том, как изменился семейный уклад дома в его отсутствие. Он путешествовал с девушкой, о которой всегда мечтал. Во время поездки она разговаривала с ним и ни разу не обмолвилась, что ненавидит. Как только они найдут её отца, всё закончится.

Остановившись, она положила руку на талию и склонила голову набок:

— Такой здоровенный малый не может идти быстрее?

Клэр Дженнингс дразнит его?

Не в силах сдержать ухмылку, Уилл подошёл и покачнулся на каблуках, засунув большие пальцы в карманы.

— Наверное, мог бы, но честно говоря, отсюда открывается великолепный вид.

Он ждал её реакции.

Раскрасневшиеся от мороза щёки вспыхнули ещё большим румянцем — то ли от лести, то ли от ярости, то ли от шока. И честно, ему было всё равно.

— Вот те раз. — Она покачала головой и рассмеялась. — Мне стоит наказать тебя за это замечание.

— И? — подбодрил он.

Клэр снова рассмеялась сродни перезвону хрусталя.

— Из этого не будет никакого толку. — Она кивнула в сторону главных дверей. — Моего отца нет. Давай подождём внутри, и на этот раз ты идёшь рядом.

— Да, мэм, — протянул он, приподнимая шляпу, и с удовольствием пошёл рядом с мисс Дженнингс. Люди ведь увидят их вместе.

Зайдя в вокзал, она направилась прямо к скамейке, и Уилл поспешил её догнать. Прежде чем сесть, Клэр обернулась так неожиданно, что Уилл налетел на неё.

— А если что-то не так?

— В смысле? — спросил Уилл и отступил на шаг, хотя желал обратного, но был вынужден дать ей немного пространства.

— А если в дороге с отцом что-то случилось? Или моё письмо затерялось, и они не знают, что я сегодня приезжаю?

— Он знает, ведь ответил телеграммой?

Клэр кивнул, но прикусила губу:

— Полагаю, что да.

Она присела на самый краешек скамьи, явно обеспокоенная.

— А если пойти узнать, не оставляли ли для нас какого-то послания? — спросил Уилл.

— А ты можешь это сделать?

— Конечно.

— Огромное спасибо, — кивнула Клэр, явно довольная его идеей. — Только не покупай мне билет до Чикаго.

Уилл шутливо охнул и прижал руку к груди.

— Я оскорблён. Никогда бы так не поступил, — поворачиваясь и отходя, он добавил: — Может, до Сиэтла. Но до Чикаго – никогда.

За его спиной послышался смех, и Уилл не смог сдержать ответной улыбки. Он быстрым шагом направился к кассам, не зная, где ещё спросить.

Ему пришлось постоять в очереди несколько минут, но вскоре он подошёл к стойке, за которой сидел пожилой джентльмен.

— Куда вам?

— Вообще-то, меня зовут Уилл Родс, я сопровождаю мисс Клэр Дженнингс. Её отец должен был нас здесь встретить. Мы только что приехали на поезде из Сан-Франциско...

Мужчина кивнул курчавой седой головой.

— Родс, говоришь? И мисс Дженнингс. Мисс Клэр Дженнингс?

— Да, — нетерпеливо согласился Уилл. — Всё верно.

— У меня для вас сообщение. Минутку.

Старик прошаркал к столу справа и что-то неразборчиво забормотал. Джентльмен ежесекундно останавливался перепроверить телеграммы, потом покачал головой и стал дальше перебирать бумаги, пока не кивнул и вернулся к стойке с жёлтым листком в руке.

 — Значит, вы Уилл Родс?

— Да, — ответил Уилл, гадая, стоит ли тревожиться из-за послания.

Мужчина моргнул, несколько раз то поднося листок к глазам, то отодвигая подальше.

— Сообщение принимал Клиффорд. Известие сообщили утром по телефону.

Уилл протянул руку:

— Можно, я? Пожалуйста.

— Думаю, можно, — пожал плечами старик и медленно протянул бумагу, словно тягучую патоку.

Уиллу пришлось стискивать зубы и изображать вежливую улыбку, пока бумага наконец-то не оказалась у него в руках.

Стоило ему опустить взгляд на записку, как следующий в очереди человек отпихнул Уилла в сторону и попросил билет в Огден.

От содержания записки у Уилла скрутило желудок.

Звонок от мистера Дженнингса. Сообщение для Клэр Дженнингс, путешествующей с Уиллом Родсом. У Джоуи корь. Дом под карантином до Нового года. Пусть Клэр позвонит, когда сможет.

Уилл медленно вернулся к скамейке. Ему не хотелось становиться вестником печальных новостей, учитывая то, как Клэр ждала возвращения домой. Наконец он добрался до скамьи и тяжело опустился на неё.

— Что случилось? — настороженно повернулась к нему Клэр. — Что в записке? Что-то не так?

Те несколько секунд, пока Уилл подбирал слова, Клэр выхватила у него записку и сама её прочитала. Она в смятении откинулась на спинку стула.

— Карантин? О нет.

— Уверен, Джоуи поправится, — сказал Уилл, стремясь поддержать её.

— Дело не в этом. Конечно, я беспокоюсь за него, но... другое.

— Знаю, — тихо сказал Уилл.

Она опустила подбородок и скомкала платок вместо того, чтобы вытереть скатившиеся по щекам слёзы.

— Я не могу поехать домой. А если всё-таки поеду, то задержусь на несколько недель, а может месяцы, и потеряю работу. Если решусь, то могу сразу отправлять телеграмму Хадсонам, чтобы искали мне замену. Моя семья может