сказывалась жизнь впроголодь и нервы. Искать пришлось недолго. Не одна я встала рано, студенты со всех корпусов, зевая, стягивались к одному месту. За ними и направилась.

 Прохладный утренний ветерок взъерошил непослушные волосы, прогоняя все остатки сна. Наблюдая за серой невзрачной природой, не желающей просыпаться так рано, медленно, но верно добралась до центрального здания.

Центральный корпус академии был самым величественным из всех строений на острове. Тонкий шпиль главной башни рассекал облака, не желая смотреть на то, что творилось на земле. Он, один в самом центре, возвышался над всем миром, с презрением глядя на соседние корпуса, которых было три. Они тянулись к нему со всех сторон своими тонкими руками-коридорами. Серый камень в предрассветный час выглядел еще более темным и неотесанным, чем вчера, добавляя мрачности главному корпусу академии Баквей. Высокие узкие окна словно смотрели с прищуром на стягивающихся со всех сторон студентов.

Пройдя по холлу, отметила, что именно здесь вчера объявляли поступивших. Интересно, как общежитие связано с центральным корпусом? Помнится, вчера после речи ректора мы не выходили на улицу. Надо будет выяснить как.

Огромная столовая встретила меня странным ароматом, он пропитал весь воздух в помещении, вот только выделить его из массы остальных запахов мне не удалось. Как я ни старалась. Отмахнувшись от него, направилась к раздаточному столу.

Никакого выбора блюд, – и на что я рассчитывала? – мной обнаружено не было. Тучный повар с глубокой складкой на переносице выдал мне металлическую плошку с серой массой и такой же серый чай. Не взглянув на меня.

Усевшись около выхода, посмотрела на содержимое своей тарелки. И что это? Завтрак? Всякое мне приходилось видеть за свои восемнадцать лет, но подобную кашу – нет. Последние полгода мне вообще не всегда доводилось питаться. Даже мой рацион из корешков, ягод и мелкой дичи, которые мне удавалось раздобыть, выглядел лучше, чем содержимое миски. Сглотнула. Желудок свело от голода, но чувство отвращения меня не покидало.

Принюхалась. Чуткое обоняние твердило: это есть нельзя. Осмотревшись в изумлении, отметила, что все мои одногруппники, обнаружившиеся за соседним столом, совершенно спокойно едят это месиво.

Странно все это.

«Ну уж нет! – отодвигая подальше тарелку, решила для себя. – Извините, но есть эту отраву я не собираюсь! Лучше уж голодать». Встала из-за стола и с нетронутым завтраком прошагала в сторону мусорки. На меня, как на глупую, смотрели все первокурсники. Я, привыкшая доверять своему чутью, не стала обращать внимания на эти взгляды и вышла из столовой.

Из расписания, висящего на первом этаже совсем рядом со столовой, я узнала, в какой именно аудитории будет проходить вводная лекция у боевого факультета. Там же я нашла подробный план всех корпусов, и, хотя полностью его запомнить мне не удалось, путь к кабинету я нашла без приключений. И пришла к двери первая.

 До начала занятий оставалось от силы десять минут, так что постепенно коридор начал наполняться студентами с других направлений. А было их всего три, и все имели так или иначе боевое направление: целительский – самый многочисленный, туда брали многих, но и отсеивали потом большинство; аналитический – здесь готовили теоретиков, которые лишь анализировали стратегии боя и продумывали новые (в общем, эдакие кабинетные крысы); боевой – мой факультет, где готовили идеальных воинов.

Академия Баквей славилась на все четыре мира. Здесь не действовал ни один закон ни одного государства. Только устав академии. Сюда стремилось поступить большинство отпрысков влиятельных семей всех миров, но брали далеко не всех. Здесь не поможет ни титул, ни связи, каждый может рассчитывать только на самого себя. Здесь все равны.

Именно это меня и привлекло. Именно поэтому я и выбрала академию Баквей.

Я поступила – шаг сделан, осталось только не вылететь.

Двери аудитории, напротив которой стояла я, отворились. Посмотрев по сторонам и не найдя глазами никого из своей группы, пожала плечами и решила войти. Кабинет встретил меня спокойно, ничего сверхъестественного при моем появлении не произошло, хотя морально я была готова к чему угодно. Все было тихо. Многочисленные парты, стоящие на лестнице, уходящей вверх, кафедра, стол преподавателя, магическая доска и прочее – все точно так же, как и в лекционных аудиториях моего народа.

Поднявшись на середину лестницы, заняла место около окна. Робкие осенние лучи заглядывали в класс, где все еще никого, кроме меня, не было. «Да где же все? – задалась вопросом и взглянула на часы, висящие над дверью. – До начала занятий осталось три минуты».

Я ждала звонок – в учебных заведениях моего клана так принято оглашать начало занятий. Не дождалась. Вместо привычного звона по корпусу разнесся звук гонга. И был он настолько громким, что мне пришлось зажать уши ладошками. «Так и оглохнуть можно!» – проворчала, вновь посмотрев на дверь.

В кабинете все так же пусто – ни преподавателей, ни студентов, одна я. «А не перепутала ли я аудиторию? – заерзала на стуле, а в голове замельтешили волнительные мысли. – Вот смеху-то будет, если меня в первый же день отчислят за прогул. А такое возможно?» В голове попыталась воссоздать план корпуса и свой маршрут. Вроде верно пришла. Где же тогда все?

— Студентка Адель Эйтир, – от звука мужского голоса я резко встала, – садитесь.

Вошедший преподаватель был сухоньким невысоким старичком, опирающимся на посох, с длиной седой бородой и такими же белыми бровями, густо свисающими ему на глаза. Осмотрев помещение цепким взглядом, он кивнул своим мыслям и проговорил:

— Войдите.

По его команде в аудиторию вошли восемь молодых людей. Выглядели эти мужчины более внушительно, чем мои одногруппники, но толика озорства все еще присутствовала в их взглядах. Мое внимание привлек один из наших будущих наставников, а как я поняла, вошедшие были именно ими. Он выделялся: немного выше, чем все остальные, смуглый брюнет с заплетенными брейдами на голове и контрастирующими с его обликом светлыми, почти белыми, хищными глазами, напомнившими мне свет луны. Волевой подбородок крепко сжат, пухлые губы поджаты, широкая черная бровь чуть изогнулась и приподнялась. Молодой мужчина, не мигая, смотрел прямо на меня.

По спине пробежали мурашки, ладошки вспотели, и я поспешила опустить голову. Ненавижу подобные ощущения.

Ненавижу таких мужчин.

Мое предположение о кусочке веселья, оставшегося еще в нраве этих ребят, подтвердил громкий и дружный хохот, разнесшийся в стенах кабинета. Вместе с вошедшими парнями смеялся и