просто обманщик! – закричал кто-то.

Под презрительный гвалт Оз тяжело спустился со сцены, пытаясь не растерять остатки гордости.

Глава вторая

Оз в бешенстве мчался к своему фургону. Следом за ним спешил Фрэнк, изо всех сил прижимая к груди охапку магического снаряжения, норовившего вот-вот рассыпаться.

– Ты бы хоть занавес опустил! – бушевал Оз. – Я там чуть от стыда не сгорел!

– Я же не думал, что всё так плохо, – пожал плечами Фрэнк. От этого движения груда магических снастей опасно накренилась, и ему лишь чудом удалось удержать ее в руках.

Покосившись на него, Оз застонал. Фрэнк, конечно, ни о чем таком не думал. У него вообще мозгов, как у табуретки. Оз распахнул дверь фургона, ворвался внутрь, в сердцах сорвал галстук и швырнул в угол шляпу. Тесная комнатка не могла вместить всю полноту его ярости.

– Знаете, профессор, – робко вставил Фрэнк, глядя на начальника, – не следует вам меня то и дело обижать. Всё-таки я у вас единственный друг.

Оз застыл как вкопанный и обернулся к Фрэнку. Потом расхохотался.

– Друг? – повторил он. – Никакой ты мне не друг. Мне вообще не нужны друзья. А нужен человек, который умеет вовремя опустить занавес!

Фрэнк заморгал. Резкие слова Оскара уязвили его. Он раскрыл рот, намереваясь постоять за себя, и вдруг в дверь постучали. Вздохнув, Фрэнк побрел открывать.

– К вам дама, – сказал он.

Оз сразу же посветлел:

– Ну наконец-то хоть одна хорошая новость! – Он выглянул из окна и улыбнулся. Впервые за весь день улыбнулся искренне, от всей души. Потом распахнул дверь: – Здравствуй, Энни!

На пороге стояла его давняя, с детства, подруга – прелестная девушка со светлыми локонами и добрыми глазами. Увидев Оза, она просияла. Он привлек ее к себе, и они долго стояли обнявшись, радуясь встрече.

Наконец Оз отстранился и жестом пригласил ее войти.

– Неужели ты видела это фиаско? – спросил он.

Энни грустно улыбнулась:

– Не понимаю, почему ты не смог просто сказать этой девочке правду.

– Какую правду? – пожал плечами Оз. – Что я никакой не волшебник? Да мне бы оторвали голову! Хуже того – потребовали бы обратно свои деньги! – Он помолчал и сменил тему: – Хочешь чаю? Мы так давно не виделись. С тех пор...

– С тех пор как ты в последний раз приезжал сюда, – закончила Энни, садясь. – Ты заглядываешь к нам нечасто. Мы видимся всего раз в несколько месяцев.

– Ну, у нас же бродячий цирк, – ответил он наигранно бодрым голосом. Энни – это не публика, ее так просто не обманешь. – Как дела на ферме? – спросил он, наливая ей чаю. – Как здоровье мамы? Я хотел написать, но...

– Мне надо кое-что сказать тебе, Оскар, – перебила его Энни, в волнении сцепив пальцы. Оз вопросительно посмотрел на нее. – Мне сделал предложение Джон Гейл. Потому-то я и пришла. Мне подумалось, что тебе следует это знать.

В фургоне наступила тишина. Оз оставил чайник и долго смотрел на него, избегая взгляда Энни. Не это он ожидал услышать, совсем не это. Энни – это Энни. Его Энни. Она всегда была «его Энни» – с самого детства, когда они вместе бегали на ферме. Она была единственным ярким пятнышком в его тусклом мире. Энни и фокусы – вот и все, что было для него дорого. И тем не менее он знал, какие слова он обязан сейчас произнести.

– По-моему, это чудесно, – выдавил он. – Мои поздравления.

– Я ответила, что мне надо подумать, – тихо сказала Энни.

– Да, мужчинам нравится такой ответ, – бросил Оз, пытаясь под маской развязности скрыть свои истинные чувства. Но Энни продолжала:

– Я хотела тебя спросить... Как ты думаешь, что мне делать?

И выжидательно посмотрела на Оза. Ее взгляд был для него невыносим, и он заметался по тесной комнатенке – повозился с проектором, взял тюбик с клеем, покрутил его в руках. Он знал, какого ответа она от него ждет. Давным-давно знал, что Энни хочет намного больше, чем он в состоянии дать. Но это было бы непорядочно по отношению к ней. Она заслуживает лучшей доли. Она достойна счастья. А способен ли он ей это дать?

– Знаешь, бывают партии и похуже, чем Джон Гейл, – сказал он наконец. – Он хороший человек.

– Ты тоже, Оскар, – тихо молвила она.

Оз поперхнулся.

– Меня можно назвать как угодно, но хорошим человеком – вряд ли.

На лице Энни отразилась печаль.

– А ведь ты мог бы им стать. Если бы захотел.

– В том-то и дело, – разозлился Оз. – Я не хочу! В Канзасе полным-полно хороших людей. Тех, кто женится, заводит семью. Таких, как мой отец, который всю жизнь ковырялся в земле, чтобы в конце концов лечь в нее. Энни, я не хочу такой жизни. Не хочу быть хорошим человеком. Хочу быть великим! Хочу стать Гарри Гудини и Томасом Эдисоном в одном лице. – Он щелкнул выключателем, и проектор ожил. На дальней стене замерцало изображение слона, танцующего на огромном шаре.

Энни вздохнула. Ей хотелось, чтобы Оскар разглядел то, что видела она, чтобы он поверил в себя так же сильно, как она верила в него.

– Именно этого я для тебя всегда и хотела, – сказала она наконец. – Величия. – И встала, прощаясь.

Оз хотел было что-то сказать, как вдруг его перебил панический стук в дверь. В комнату заглянул Фрэнк.

– Гм, профессор, поглядите-ка сами, что там творится, – пробормотал он и кивком указал куда-то через плечо.

Оз подошел к окну, отдернул занавеску, и его глаза широко распахнулись. К фургону направлялась разъяренная толпа карнавальных артисток, и все они держали в руках одинаковые музыкальные шкатулки. Во главе толпы шествовал Влад, цирковой силач. Он был очень, очень сердит. За Владом шли его жена и Мэй, а за ними – еще много-премного женщин.

– О господи, опять! – простонал Оскар и обернулся к Энни. – Мне пора, детка. Мой выход. Поздравляю с помолвкой.

Потом, как будто забыв о недавнем разговоре, он привлек ее к себе и поцеловал. Поцелуй был мягким и нежным, и на мгновение Оскару захотелось стать тем самым хорошим человеком, какого в нем мечтала увидеть Энни. Но сердитые крики с улицы развеяли очарование, и он с трудом разомкнул объятия.

– Ох, Оскар! – воскликнула Энни.

– Увидимся в моих снах, – бросил он, и в этот миг в дверь вломился Влад. Не успела Энни и слова молвить, как силач кинулся на Оза. Фокусник, не теряя ни мгновения, накинул на себя волшебный плащ и завопил: – Сим-сала-бим!

И на глазах у озадаченного Влада с потолка плавно опустился роскошный занавес. Влад во главе разъяренной толпы подскочил и отдернул полог, но Оза уже и след простыл.

* * *

Оз попал в серьезную переделку. Будь перед ним всего одна женщина, он бы сумел как-нибудь уболтать ее, пригасить ее гнев. Но целая толпа! Да еще во главе с силачом! Это совсем другое дело. На