Андрес помнил только потрясающий вкус и крепость коктейлей и потрясающее чувство причастности к государственным делам.

– Вы можете положиться на меня, – заверял он своих собеседников. – Я приложу все усилия и сделаю все возможное!

Потом Кордула и Адонис вели его куда-то по длинному коридору, а он все пытался поблагодарить их за оказанное доверие. Потом была темнота, потом свет, что-то розовое и мягкое под самым его носом, и снова темнота.

Он проснулся от боли во всем теле. Болела голова, болели глаза, затекли руки и ноги, в желудке ворочался какой-то тошнотворный ком, рот и гортань пересохли. Осторожно он поднял голову с диванной подушки и начал осматриваться. Все в комнате: стены, мягкая мебель (в частности, диван, на котором он спал), ковер на полу и потолок – было выдержано в нежных розовых тонах. Стол и стулья были белоснежными с золотой инкрустацией. Золоченой была и рама висевшего на стене зеркала. Большую часть комнаты занимал огромный белый рояль. Ковер был покрыт узором из золотых роз и белых птичек.

Меж тем жажда с каждой секундой становилась все нестерпимей. Андрес заставил себя встать на ноги, добрался до двери. Однако открыть ее не удалось. Андрес выждал несколько секунд и снова взялся за ручку. Снова неудача. Он крутил ручку и так и этак, пытался открыть окно, искал коммуникатор, но все тщетно. Он приказывал двери открыться, но она игнорировала его распоряжения. Наконец обессиленный он рухнул обратно на диван и приготовился умереть от жажды.

Его сознание уже меркло, в глазах темнело, когда он вдруг услышал над головой женский веселый голос:

– Эй, соня! Пора просыпаться!

– Кто ты? – прохрипел Андрес. – Пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда!

– Ого, да ты уже проснулся! А почему не открываешь коммуникатор?

– Какой коммуникатор? Где он, черт побери!

– На рояле, дурачок! – невидимка звонко рассмеялась.

Андрес доковылял до рояля и поднял крышку коммуникатора. Начала ему показалось, что он видит лицо ребенка. Но на экране была просто очень юная девушка, с милым лицом, ясными голубыми глазами, курносым носом, черными кудрявыми волосами, лукавой улыбкой на пухлых, созданных для тысяч и тысяч поцелуев губах. На несколько мгновений Андрес даже забыл о своей жажде, его захватила жажда совсем иного рода.

– Ну что ж, рада тебя приветствовать! – воскликнула девушка. – Я – Иза, а ты, наверное, Андрес?

– Где ты сейчас? Я могу с тобой увидеться? – быстро спросил библиотекарь.

Иза снова рассмеялась.

– Тебе не мешало бы причесаться! Но вообще-то даже сейчас ты выглядишь очень мило и, наверное, я с тобой еще свяжусь!

– Подожди! – простонал Андрес. – Скажи, как мне выйти отсюда? Хотя бы где я сейчас?

Экран потемнел, но Андрес все еще мог расслышать голос Изы:

– Ты в квартире Осипа. Автоматическая блокировка уже отключена, ты можешь выйти. Счастливо.

Коммуникатор отключился.

Андрес снова добрался до двери, толкнул ее, и на сей раз она поддалась. Вторая комната была совершенно не похожа на розовый будуар, из которого он только что вышел. Это был настоящий рабочий кабинет: массивный письменный стол из темного дерева, полки, прогнувшиеся от тяжести книг, кресло, несколько подвижных ламп, позволяющих создать любое желаемое освещение. Однако Андреса сейчас интересовала лишь маленькая неприметная дверь в дальнем конце кабинета. За ней наконец-то обнаружилась ванная комната, также выдержанная в розовых белых и золотистых тонах. Андрес присел на край ванной, выкинул из стаканчика две щетки и тюбик пасты, налил в стакан воды и немедленно выпил.

* * *

Солнце добралось до зенита, и теперь его лучи проникали в каждый уголок пустыни. Вот они забрались и в нишу, где прятался Андрес, он беспокойно зашевелился, застонал во сне и наконец пробудился. Сон не добавил ему сил, напротив, Андрес чувствовал, как в этом адском пекле испаряются последние остатки воли. Он готов был остаться здесь навек, превратиться в мумию, в призрак пустыни. Он почти ослеп, перед глазами плыли красные круги, и он едва различал контуры камней и впадин.

Действительность казалась лишь продолжением ночных кошмаров, жажда, мучавшая его во сне, раздирала горло и наяву. Андрес снова схватился за фляжку. Невероятно! Особый адсорбент сумел вобрать в себя немного влаги даже из этого сухого воздуха, даже с этих обоженных солнцем камней, и Андресу хватило жидкости на три глотка.

И снова он ощутил прилив сил. Медленно он поднялся на колени, затем, опираясь на камень, на ноги. Теперь сверкающее марево подступило ближе, воздух дрожал и переливался уже в десятке шагов от него. Андрес снова вытащил передатчик, развернул антенну, скорректировал карту и установил, что до искомого места осталось всего около пяти – шести километров. Некоторое время он размышлял о том, стоит ли дожидаться ночи, – в темноте он мог бы определять направление по звездам, но потом подумал, что едва ли перенесет вечернюю жару и едва ли сможет добыть еще воды до наступления ночи. Надо было идти вперед сейчас или никогда.

И он снова двинулся в путь. Теперь он шел по шельфу, и ему попадались остовы кораллов, похожие на белые руки, тянущие к небу обломанные пальцы, заросли окаменевших водорослей, иногда даже – стволы пальм, унесенных некогда в океан и оставшихся здесь навечно. Под ногами похрустывал белый песок – миллионы и мириады крошечных раковин и скелетов, обратившихся в пыль.

Иногда ему приходилось продираться меж застывших растений, и тогда вся его одежда оказывалась усыпанной острыми обломками, от которых приходилось беречь кожу.

Наконец и эта часть пути осталась позади, и Андрес начал подниматься на широкий гребень, тянущийся от плато к невысокому взгорью. Что это – остров? Скорее всего, нет. Воды здесь не было вот уже 60, а то и 70 тысяч лет. Земля так медленно теряла воду, что человечество просто не замечало этого. Но и после того, как глобальные изменения климата стали очевидными, большинство людей, как и Андрес, никогда не покидавшие жилые комплексы, едва ли интересовались происходящим во внешнем мире. Но здесь, под открытым небом, все выглядело по-другому. Вода ушла, а вместе с нею ушла и жизнь, оставив только песчаные пустыни и огромные солончаки. Перегретый, перенасыщенный углекислотой воздух также был безжизненным. Исчезли облака, защищавшие прежде Землю от солнечных лучей. Зато пылевые бури невиданной прежде силы все чаще проносились над мертвыми землями. За время путешествия Андресу довелось увидеть следы этих последних повелителей планеты. Огромные башни, выточенные из камня силой ветров, фигуры, похожие на тотемы древних племен, глубокие каньоны, казалось, выжженные