Из вежливости я повторила ей тоже: «Доброе утро». Она в ответ едва кивнула подбородком, сделав это так, будто даже минимальное усилие с ее стороны по отношению ко мне, было для нее утомительным.

Я опустила глаза на свои туфли, главным образом потому, чтобы сосредоточиться и не споткнуться, а также потому, что если я снова увижу Митча Лоусона, то не смогу отвести от него глаз. Понимая что, если буду слишком долго пялиться на него, мои глаза могут вылезти из орбит.

Чтобы сосредоточиться на чем-то определенном, не на нем и на его Семь и Пять Десятых, я подняла руку, ухватившись за густой локон, который всегда выбивался из волос, собранных на затылке, заправив его за ухо. Затем я поспешила мимо них вниз по лестнице, молясь, чтобы не упасть. В основном я не хотела выглядеть перед ними идиоткой, но и со сломанной шеей тоже не хотела быть.

Я успешно добралась до своей машины, сосредоточившись, чтобы прийти в чувство, положив сумочку и поставив кружку-термос с кофе. Я подключила свой MP3-плеер, нашла хорошую песню, которая настроила бы меня на предстоящий рабочий день, пристегнула ремень безопасности. Все это я проделала, несмотря на детектива Митча Лоусона и его Семь и Пять Десятых, спустившихся вниз за мной и выезжающих с парковки. Я могла наблюдать за ним часами. Я знала об этом, хотя никогда ничего подобного не делала. Тогда я была бы точно сталкером, а для меня даже что-то похожее в поведении на сталкера было жутким.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. К сожалению, когда «Гранд Фанк» была готова уже заорать «Мы — Американский Бэнд», я была пристегнута ремнем безопасности, повернув ключ зажигания, подняла глаза, чтобы двинуться в путь, Семь и Пять Десятых исчезли. (Grand Funk Railroad (или Grand Funk) — американская хард-рок-группа, образованная в 1969 году. В течение 1969—1972 годов пять альбомов GFR стали платиновыми (остальные три — золотыми); общий альбомный тираж группы в 70-х годах составил более 25 миллионов. Grand Funk Railroad исполняли предельно упрощённый, но оглушительно громкий вариант блюз-рока; впоследствии музыкальные критики стали упоминать их в числе провозвестников стоунер-рока. — Прим. пер.)

Но детектив Митч Лоусон остался. Я поняла это не потому, что искала его глазами, а потому, что просто не могла его не заметить. Рядом со мной было пустое место, а потом стоял его внедорожник. И он был там, стоя у водительской двери своего внедорожника, облокотившись на него задницей, скрестив руки на груди, и его глаза смотрели прямо на меня, будто наблюдая за мной.

Такого никогда раньше не случалось, это противоречило всем законам, которые правили в моей вселенной. И я пялилась на него секунду, прежде чем мой разум начал спотыкаться, пытаясь понять, что же мне делать.

Я решила слегка махнуть рукой, что и сделала. Отчего получила еще одну улыбку от детектива Митча Лоусона, которая эхом отразилась у меня в животе, очень приятно отразилась.

Ладно, хорошо. Больше я не могла этого выносить.

Поэтому отвернулась, нажала кнопку воспроизведения на своем MP3-плеере, Дон Брюэр начал выбивать вступление к «Мы — Американский Бэнд», и я сделала все возможное, чтобы выехать, ничего не задев по пути. (Дон Брюэр ударные, вокал в Grand Funk Railroad. — прим. пер.)

И мне удалось выехать, даже не взглянув на детектива Митча Лоусона, на его совершенное тело, великолепные волосы, потрясающие губы и прекрасные глаза.

1

Штуковина

— Алло, это Мара Ганновер из квартиры 6С. Я звонила сегодня три раза, мне очень нужно, чтобы кто-нибудь пришел и взглянул на кран у меня в ванной. Он не закрывается. Не могли бы вы, пожалуйста, прислать парня из техобслуживания? Спасибо.

Оставив сообщение на автоответчике, я захлопнула мобильник и уставилась на кран в ванной, который не выключился после того, как я умылась сегодня утром. Я позвонила в офис управляющей нашим домом компании, прежде чем идти на работу (оставив сообщение). Когда мне не перезвонили, я позвонила во время ланча (оставив еще одно сообщение). Теперь я пришла после работы, наступил вечер, кто-то же должен в управляющей компании ходить по вызовам и сидеть на телефоне. Но мне никто не перезвонил. А мне совсем ненужны были безумные счета за воду или прощай сон, пока я всю ночь буду слушать, как течет вода из крана, думая о своих деньгах, стекающих в канализацию.

Я вздохнула, продолжая смотреть на воду, льющуюся изо всех сил из крана.

Я была женщиной, которая всю свою сознательную жизнь жила одна. Когда-то у меня были длительные отношения с Пятеркой и Пять Десятых, которые даже близко не напоминали совместную жизнь. Потому, что я была Двойкой и Пять Десятых, он был Пятеркой и Пять Десятых, а хотел заполучить Девятку и Пять Десятых. Поэтому мы оба были обречены на разбитые сердца. Он разбил мне мое. Позже он нашел себе Шестерку и Пять Десятых, которая хотела заполучить Девять и Пять Десятых. Она сделала себе операцию по увеличению груди и носа, что сделало ее твердой Семеркой (если не считать того факта, что она считала себя Десять и Пять Десятых и вела себя так, как будто это действительно было так на самом деле, будучи настоящей Шестеркой), и она разбила ему сердце.

Несмотря на то, что мне уже исполнился тридцать один год и я жила одна с восемнадцати лет, я ничего не знала ни о водопроводе, ни о машинах. Каждый раз, когда что-то случалось с моей сантехникой или с машиной, я клялась, что изучу основы о сантехнике или машинах. Я всегда клялась себе, но как только неполадки исправляли, я полностью забывала свою клятву. А потом начинала жалеть, что забывала свою клятву именно в такие моменты, как сейчас.

Я вышла из ванной, прошла через спальню по коридору в гостиную-кухню-столовую открытой планировки и вышла через входную дверь своей квартиры в коридор. Пройдя вперед, постучала в дверь Дерека и Латании.

Дерек знал о водопроводе. Я знала это по двум причинам. Во-первых, он был мужчиной, а у мужчин есть шестое чувство насчет водопровода. Во-вторых, я знала, потому что он разбирался в кранах.

Дверь открыла Латанья, и ее большие темные глаза расширились от Восторга.

Восторг Латании отличался от любого другого восторга, заслуживая быть с заглавной буквы. Он звучал громче, ярче и веселее. Выражение ее лица говорило, что она рада меня видеть, будто нас с ней разлучили при рождении и сейчас мы блаженно воссоединились, и словно она не видела меня накануне вечером, когда пришла ко мне посмотреть «Хор». («Хор» (англ. Glee — многоголосная песня гли; в России также известен как «Лузеры») —