движения, чтобы остановить поход профашистских элементов, сил олигархии и империализма". Одна: о попытки объединиться в рамках СХТ и привлечь туда новые, перонистские профсоюзы были тщетными. Но перонизму удалось завоевать популярность среди масс. Почему?

Непосредственно после второй мировой войны Аргентина нашла широкий рынок сбыта своим товарам, в особенности продовольственным. Это позволило Перону удовлетворить некоторые насущные требования трудящихся и снискать себе популярность, в основном среди политически неподготовленных рабочих. Перон стремился к тому, чтобы "и волки были сыты и овцы целы". Торговцам и промышленникам он предоставил возможность постепенно повышать цены, чтобы компенсировать "убытки", вызванные уступками трудящимся, иностранным же предприятиям отпускал суммы из государственного бюджета, которые намного превышали их убытки.

С восстановлением североамериканской экономики эта благоприятная конъюнктура исчезла, и Аргентина попала в полосу быстро развивающегося кризиса. Перон делает резкий поворот в своей "прорабочей" политике и с благословения землевладельческой, крупной промышленной и финансовой олигархии перекладывает все бремя кризиса на плечи трудящихся. Он предпринимает реорганизацию профессиональных союзов в рамках корпоративизма, от методов убеждения переходит к насильственным методам: запрещает проводить общие собрания и выборы, разгоняет рабочие демонстрации слезоточивыми газами и стрельбой, объявляет забастовку вне закона, составляет "черные списки" рабочих, которых нигде не принимают на работу, арестовывает и сажает в тюрьмы забастовщиков и борцов за мир, приспособляет уставы профсоюзов и СХТ к реакционной правительственной политике.

Постоянное вздорожание жизни, инфляция, растущая безработица все больше сокращают реальные доходы грудящихся. Среди широких масс, ранее поддерживавших политику Перона, наступает разочарование. Упорная разъяснительная работа коммунистов приносит свои плоды: независимо от политических разногласий трудящиеся начинают объединяться, возникает мощное движение за демократизацию и независимость профсоюзов. Единство создает условия для организации многочисленных забастовок, несмотря на запрет перонистских профсоюзных лидеров. Показательна в этом отношении стачка 130 тысяч рабочих плантаций сахарного тростника и рабочих и служащих сахарных заводов, проведенная в 1949 году. Перон объявляет эту забастовку "политической провокацией, организованной агитаторами-профессионалами". Движение за демократизацию и независимость профсоюзов организует по всей стране кампанию солидарности. Забастовка продолжается 46 дней, и хозяева вынуждены принять большую часть требований рабочих. По официальным статистическим данным, с 1943 по 1948 год только в Буэнос-Айресе прошло 387 забастовок, в которых участвовало 951 624 человека.

16 сентября 1955 года Перон был свергнут. Захватившая власть группа высших офицеров поспешила заявить: "Революция совершена не для хозяев. Завоевания рабочих будут закреплены и расширены". Одновременно группы "свободных синдикалистов" с помощью "революционных команд", полиции и войск захватывают помещения профсоюзов и насильственно устраняют их руководителей. Во главе профсоюзов становятся офицеры, и понятия не имеющие о проблемах, волнующих рабочих.

В такой обстановке бывшие перонистские профсоюзные лидеры начали подготовку к всеобщей забастовке, конечной целью которой было восстановление свергнутого режима. Массы с готовностью поддержали призыв к ней. 15, 16 и 17 ноября 1956 года прекратили работу предприятия всей страны. Но бывшие руководители СХТ совершили новое предательство, не определив срока окончания забастовки и затем уйдя со сцены. Руководство забастовкой берет на себя Движение за демократизацию и независимость профсоюзов, что встречается рабочими с энтузиазмом.

Рост престижа коммунистов и их кропотливая деятельность по объединению приводят к созданию в Буэнос-Айресе Интерпрофсоюзной комиссии с участием многочисленных легальных профсоюзов и федераций. Ярким выражением стремления масс к единству явилась 24-часовая забастовка, объявленная Национальным пленумом Интерпрофсоюзной комиссии. Протестуя против дороговизны и выдвигая конкретные требования улучшения условий жизни и труда, свыше трех миллионов трудящихся как один прекращают работу по всей стране. Это произошло в июле 1957 года. Создавшееся снизу единство постепенно привело перонизм к повороту влево.

Поворот перонизма влево, осуществленный в последнее время, открывает перед рабочим и народным движением в Аргентине светлые перспективы. Вместе с перонистами и всеми передовыми силами нации коммунисты ведут борьбу за создание могучей демократической коалиции трудящихся для борьбы против олигархии и империализма, за мир.

Руководитель Коммунистической партии Аргентины Викторио Кодовилья в своем докладе "Значение поворота перонизма влево дает этому следующую оценку: "Политика сближения, проводимая коммунистами в отношении трудящихся, которые находятся под влиянием перонизма, стала приносить свои плоды, создала благоприятную обстановку для взаимопонимания и ведения совместной борьбы за конкретные цели, как экономические, так и политические".

"Классовые враги, — заключает Кодовилья, — крупные землевладельцы, империалистические монополии и их местные приспешники готовятся к тому, чтобы всеми средствами помешать росту рабочего и народного движения и развитию нашей партии. Наша борьба будет все более трудной, но перспективы перед нами — все более светлыми".

Обагрен кровью славный путь, пройденный рабочим классом Аргентины. Тесно сплоченный вокруг своей возмужавшей боевой Коммунистической партии, трудовой народ уверенно идет к победе.

Наша комнатушка с трудом вмещала походные койки четырех жильцов, стоявшие чуть ли не вплотную. Свободное место между ними и дверью занимали три расшатанных стула — мы предоставляли их обычно гостям, а сами располагались на кроватях. Здесь же находился столик с примусом и неизбежными приборами для мате. На гвоздях, набитых по стенам как попало, висела одежда. Это холостяцкое жилье ничем не отличалось от бесчисленных квартир одиноких иммигрантов, приехавших в Аргентину в поисках лучшей жизни.

Дружно жил наш маленький разношерстный коллектив. Мы делили радости и горести и всегда помогали друг другу в трудную минуту. Мы — это недавний землепашец, высокий молчаливый человек лет сорока, исключенный из гимназии юноша с пушком на щеках, пустившийся по свету искать правду, кузнец, который начал ковать