получилось, а вот болезнь схлопотал.

   Костя хоть и осерчал на старого друга, но маршрут на карте попросил помочь проработать. Серафим очень упорно советовал своему молодому товарищу не идти привычным маршрутом. Показывал, где и как обходить опасные места.

  --С каких пор они стали опасными? - недоумевал Костя.- В прошлом году были не опасными, а в этом вдруг стали такими?

  --В прошлом году мы ходили вдвоем. Подстраховывали друг друга. А нынче ты будешь один.

  --Так пойдем вдвоем!- загорался надеждой Костя.

  Старый эвенк только горько усмехнулся:

  --Обузой не хочу быть, дружище. Я, наверное, буду помирать скоро, однако.

  --Ты что несешь? Перестань!- закричал Костя. И вдруг до него стало доходить, что Серафим действительно болен. И кажется, знает больше, чем говорит.

  -- А ты, мой друг, случайно без меня не ходил в те места?-спросил он в упор.

   Серафим как-то сразу весь стушевался, погрустнел. Отвел взгляд в сторону:

  --Ты прости меня, Костя. Я действительно сходил туда еще раз. Подумал, а вдруг шары выплывают из болота в какое-то другое время.

  --Ну и как?- не выдержал парень.

  --Не знаю как остальные, а один и в самом деле всплыл. И оказалось, что у него даже люк есть. И когда я хотел приблизиться к шару по льду, из него вышли два существа небольшого росточка.

   Костя от удивления раскрыл рот и, похоже, онемел от услышанного. А Серафим продолжал рассказывать:

  -- Они были подобие нас, людей, только маленькие. Сначала они не увидели меня. Но я, чтобы не потерять равновесие, переступил с ноги на ногу. Лед под сапогами треснул. Хрупкий был, однако. Вот тут эти существа и увидели меня.

  --Ну и...,-торопил Костя рассказчика.

   Никифоров еще больше погрустнел.

  --Да никакого продолжения, по сути, не было. Я в полном смысле слова сдрейфил. Схватился за ружье. Честное слово, Костя, получилось это у меня инстинктивно. В мыслях даже намека не было стрелять. Что дальше произошло, я плохо помню. В голове до сего дня мелькают какие-то странные картинки. Единственное, что хорошо помню, это то, что от какого-то невидимого удара уронил в болото ружье, а следом упал и сам. Лед проломился, и я оказался в грязной воде. А дальше одни нечеткие картинки перед глазами.

  --Ну хоть что-то можешь рассказать?- нетерпеливо спрашивал Костя.

  --Да, рассказать-то могу. Только не уверен происходило ли это на самом деле.

  --Все равно рассказывай что вспомнишь.

  --Вроде, они меня вытащили из болота, раз я жив остался. Дальше помню какой-то винторезный спуск,коридоры, комнаты, что-то яркое, разноцветное. Похожее на панель управления автомобиля. Только размером больше. Потом один маленький человечек, вроде, как бы говорит:"Ему пора уходить. Заболеть может". При этом могу побожиться: вслух это никто из них не произносил. Эти слова как бы сами собой в голове у меня возникли.

   Очнулся на берегу болота в сухой одежде и с ружьем в руках. Никакого шара в болоте уже не было. Только огромная полынья среди потрескавшегося льда.

   Повисла долгая тишина. Каждый думал о своем. Наконец Костя отряхнул оцепенение, твердо сказал:

  --В таком разе ты обязательно должен идти со мной. Может быть, это единственная возможность связаться с ними снова.

  Серафим грустно покачал головой и не менее твердо ответил:

  --Не пойду. Не обессудь. Я увидел, что хотел. А встретим этих человечков или нет - кто знает.

  Костя аж дернулся от возмущения:

  --Нашел и все? А узнать, как они здесь оказались и что им надо, ты не хочешь? Я думал ты настоящий исследователь, а ты просто любопытствующим субъектом оказался.

   Спор не на шутку разгорался и непонятно чем закончился бы. Но в следующее мгновение пол дома под ногами вздрогнул, где-то у горизонта потряс окрестности оглушительный рев, и все пространство c восточной стороны внезапно окутала густая мгла. Мужчины бросились к окну и увидели как в небе,над районом их ежегодных поисков, появилось что-то наподобие кометы с ярким огненным хвостом и в мгновение ока исчезло в никуда. Осталась только пугающая темень. Но постепенно и она рассеялась.

  --Я пойду с тобой,- выпрямившись и повернувшись в сторону Кости произнес старый эвенк.

   * * *

   Веру Стриженову грохот застал в момент, когда она выходила от шефа. Непроизвольно оглянулась. Раньше она всегда видела в Дмитрии Олеговиче самоуверенного вальяжного человека. Неизменно ироничного и улыбчивого. Особенно в присутствии женщин. Увидев хорошенькую девушку, непременно делал с ней селфи. При этом обязательно выстраивал кадр так, чтобы скрыть свой маленький рост. Выпячивал вперед грудь и закидывал голову, раздувая и без того свои пухлые щечки.

   И вот теперь она увидела совсем другого человека. Вжавшись в кресло, сидел какой-то жалкий, маленький человечек. Лицо от страха исказилось и стало неприятным. Пухлые щечки обвисли, а подбородок дрожал мелкой дрожью. Вера хотела было броситься на помощь шефу, но вовремя одумалась. Быстро закрыла за собой дверь. Прислонившись спиной к отсвечивающему золотым блеском косяку, лихорадочно соображала: заметил ли Самоедов ее взгляд? Если заметил, то уже сегодня ей придется искать новую работу. Но в кабинете и в приемной было тихо. Не звонил и телефон. Тоже любимое детище шефа. Часто вместо того, чтобы вызвать или дать поручение, просто нажав кнопку, он доставал свой новый последней марки смартфон и, медленно набрав номер, суровым начальственным голосом отдавал распоряжение.

   Однажды, не выдержав, спросил:

  --Ты не скажешь, как мой голос звучит по телефону?

   Увидев недоумение на лице своего секретаря, пояснил: