Атаи
Избранные газели
Мауланэ Шейхзаде Атаи
Атаи жил и творил в. XV веке, в период правления Шахруха, Улугбека и его сына Абдуллятифа. Атаи был одним из талантливых тюркоязычных поэтов своего времени. Алишер Навои высоко отзывается о нем в своих трудах "Маджалис ан-Нафаис" и "Мухакамат ан-Лугатайн".
Атаи был лирическим поэтом, писавшим в основном газели. Воспевая любовь к человеку, он относится нетерпимо к двуличным представителям мусульманского духовенства — шейхам, извращающим закон, муфтиям, факихам, мухтасибам, судьям, мударрисам медресе
[1], занятым бесполезными спорами и словопрениями.
Отдельные строки газелей Атаи звучат в унисон с четверостишиями Омара Хайяма, восстающего против средневекового невежества:
Атаи, медресе и ханаку забудь ты,
Правды там не найдешь, там лишь ложь громогласна.
Поэт разоблачает суфиев-невежд, показывает всю нелогичность и бессмысленность учения дервишей. Он едко высмеивает знатоков мусульманского богословия, которые написали тысячи книг о том, "что такое дух и как он возникет", и не пришли ни к какому полезному для человека выводу.
Трудно людям красноречья разгадать, где корни духа,
Я ж узнал от уст любимой, где истоки бытия.
Высмеивая приверженцев суфизма, он говорит, что самые термины науки о "пути" суфия и познании им бога, можно понять, постигнув смысл слов "родинка" или "локон возлюбленной":
Ставят шейхи задачу себе — смысл найти всех таинственных слов;
Только родинки смысл и кудрей недоступен для мудрых наук...
Атаи — певец земных радостей, любви. В его стихах, как и в четверостишиях Омара Хайяма и газелях Хафиза, вино — символ жизни, а любовь — смысл жизни. Любовь дороже и золота и пышных дворцов:
Атаи, дай место у порога милой,
Вот его дворец — и светлей не нужно.
Разве может быть возлюбленный златом, серебром прельщен?
Лишь свиданья ждет он в горе, света радостного дня.
В возлюбленной поэт ценит не только красоту, но и благородство души. Горе человеку, если его возлюбленная неверна и зла:
Я понял тебя, ты неверной, дурной оказалась,
Для сердца печального злою бедой оказалась.
Ах, сколько же душ ты похитила и погубила —
Прекрасная ликом, ты черной душой оказалась!
Социальные мотивы не занимают в творчестве Атаи значительного места. Однако в его газелях находим осуждение несправедливости царей, сочувствие бедным людям, что позволяет считать Атаи одним из передовых, человеколюбивых представителей узбекской литературы XV века:
О здоровье бедняка царь не станет узнавать —
Люди узнают о тех, кто судьбой взнесен высоко.
По простоте и ясности языка газели Атаи принадлежат к лучшим образцам узбекской поэзии XV века. В стихах Атаи — много народных выражений, пословиц и поговорок, до сих пор бытующих среди узбеков, таджиков, татар, киргизов: "Кто держит мед, тот облизывает свои пальцы"; "Ищущие находят"; "Бешеной собаке не нужен псарь"; "Будь подальше от плохих глаз" и др.
На заимствование их из народной речи указывают такие слова поэта, как "есть пословица", "говорят". В газелях Атаи встречаются образы, заимствованные из народных сказок, например, "водяная дева";
На речном берегу, видишь, дева кротка и нежна —
Ты б с водою ее проглотил — так прозрачна она.
Видно, гурия в зеркало вод поглядеться решила,
Тихоструйным Ковсаром красавица привлечена,
Рук не моет красавица в чистом прохладном потоке —
Моет воду о руку, становится чище волна.
Я не верил в русалок, а ныне русалку увидел, —
Эта честь лишь немногим была в этом мире дана.
Сказочные образы, мастерски использованные поэтом и искусно введенные в газели, еще более возвышают и обогащают лирику Атаи, делают ее еще изящней и привлекательней. Газели Атаи близки к народной поэзии и по ритмике. Из 260 его газелей 109 написаны размером рамаль восьмистопный. Алишер Навои в произведении "Мизан аль-авзан" указывает, что размер народной песни "тюрки", очень распространенной в XV веке среди обитателей Хорасана и -раннахра, соответствует этому размеру аруза.
По простоте языка газели Атаи напоминают "хик-маты" Ахмеда Яссави.
Произведения Атаи очень богаты каламбурами, воспринятыми из устного народного творчества.
Следуя восточной традиции составления диванов, Атаи, вероятно, писал, кроме газелей, также четверостишия, туюги и кыт'а, но до нас дошел только один его сборник, состоящий из двухсот шестидесяти газелей. Этот сборник в настоящее время хранится в секторе рукописей Ленинградского отделения Института востоковедения Академии наук СССР. Год переписки рукописи и имя переписчика неизвестны. Судя по встречающимся в рукописи азербайджанским начертаниям некоторых слов, сборник, вероятно, переписан азербайджанским писцом, жившим в XVI веке в эпоху Сефевидов. Это предположение подтверждается еще тем, что данная рукопись принадлежала азербайджанскому бегляр-беги Фатхали-хану. Рукопись была впервые описана А. Н. Самойловичем в 1927 году; в статье А. Н. Самойловича были также опубликованы 17 газелей Атаи (см. А. Самойлович. Чагатайский поэт XV века Атаи. Записки коллегии востоковедов, II, вып. 2, Ленинград, 1927, стр. 257 — 274).
В 1928 г. проф. Фитрат напечатал 15 газелей, изданных Самойловичем в первом томе "Образцов узбекской литературы" (см. стр. 151 первого тома "Образцов узбекской литературы", Ташкент, 1928 г.). Эти газели вошли также в хрестоматию по истории узбекской литературы, напечатанную в 1941 году.
В 1948 году 88 газелей Атаи были помещены в сборнике "Современники Навои" (на узбекском языке), составленном X. Зарифовым. Это издание не свободно от текстологических ошибок и погрешностей. Поэтому, работая над настоящей публикацией, мы обратились непосредственно к ленинградской рукописи дивана Атаи. При составлении данного сборника и предисловия к нему нам оказали большую помощь труды члена-корреспондента Академии наук СССР проф. Е. Э. Бертельса. Во многом помогли нам также исследования А. Н. Самойловича и издание газелей, вышедшее под редакцией проф. Фитрата.
Сборник газелей Атаи на русском языке издается впервые. Нет сомнения, что данный сборник в переводе поэта А. Старостина, который имел возможность узнать стихи Атаи в подлиннике, вызовет большой интерес у русского читателя к творчеству узбекского
