Расплавлен, как в горниле, я разлукой горькою с тобой, —
Не делай золотом лицо — к алхимии не прибегай.
Коль как чужого под конец меня прогонишь ты, мой друг,
Меня улыбкою своей в число друзей не привлекай!
Рекой течет из сердца кровь, царица, от твоих обид, —
Меня в водоворот беды и слез кровавых не ввергай!
О Саккаки, как сокол ты, попавший в сеть ее кудрей, —
Доволен этим пленом будь, дворец царя не покидай!
Хотанский мускус — чернь твоих кудрей,
У китаянок кудри не черней.
Когда волос твоих коснется гребень —
То не услышать музыки нежней.
Лицо твое — как солнце, рот и зубы —
В плеядах звезды. Нет тех звезд светлей.
Глаза твои собьют с пути захида,
Хоть мужа не было его святей.
Я рот боюсь открыть перед тобою —
Нет смелости совсем в душе моей.
Руби мечом, конем топчи, царица,
Но лишь избавь от нынешних скорбей!
Ты, Саккаки, едва живешь от горя, —
Но завтра ты спасешься от цепей!
Коль ты примеришь, друг мой, пред зеркалом наряд,
То даже пери, поверь мне, от зависти сгорят.
Кто видел месяц, подобный лицу моей луны?
Где кипарис есть, как стан твой?
Ты правишь всем, царица, и видно потому
Я в царство сердца чрез очи ввести тебя был рад.
Тебя луной бы назвал я, но ясно мне теперь,
Что люди света такого на небе не узрят.
Тебе соперник коварный сказал: "Убей его!"
Но те советы не гибель — они мне жизнь дарят.
Увидят люди любимой волшебную красу"
И плачей, вздохов печальных польется водопад.
Твои собаки все время ругают Саккаки.
"Он спать мешает, стеная!" — так псы твои твердят.
Мысль о горящихланитах милой жжет мотылька,
И он сгорает — его сгубила любви тоска.
От кос твоих рассказы слышу я каждый день —
И обо мне коварных сплетен течет река.
Меджнуном стал я, увидев кудри моей Лейли.
Отнимет родинка последний разум у бедняка.
Стремленье к милой живет бессменно в моей душе —
Среди развалин таятся клады наверняка.
Захид, увидев свет глаз пьянящих и уст вино,
Забросил келью и не выходит из погребка.
Соперник крови моей желает — я не боюсь.
Сам черной крови его напьюсь я — она сладка.
Погибнешь скоро, несчастный грешник, — ты, Саккаки!
Тебя лукавством сразит тюрчанка издалека!
Больше, чем жизнь, тебя я люблю, что ж ты вершишь неправедный суд?
Крови моей не проливай — ведь беззаконьем все это сочтут!
Очи твои сердце сожгли, душу мою выжгли дотла!
Что же теперь эти гяуры больше ко мне не подойдут?
Ах, почернейте, очи мои,- вы увидали эту беду!
Ты уничтожься, сердце мое,- ты не спасло господина от пут!
Морем Оманским стали глаза, видя рубины и перлы твои,
Но от несметных этих богатств пользы им нет — беды их ждут!
Сердце пленилось твоею косой, неосторожно попало в беду —
Глупость такая сгубит его, люди советом его не спасут!
Сердца дворец разрушила ты и ничего не воздвигла взамен,
В развалинах этих сказочный клад — клад красоты — находит приют.
Как летний дождь, льет Саккаки денно и нощно слезы свои.
Пусть ветерки розе моей влагу очей в дар отнесут.
Как разлука истомила — не забудь меня!
Стан согнулся, жизнь постыла — не забудь меня!
Я на миг не разлучился б с дорогой моей,
Но судьба не так решила — не забудь меня!
Как огонь, твои ланиты, сердце в нем горит,
Душу пламя охватило — не забудь меня!
Как Исы дыханье — каждый вздох целебный твой:
Жду лишь слова я от милой — не забудь меня!
Ночью о кудрях мечтаю, о ланитах — днем,
В плен меня ты захватила — не забудь меня!
Саккаки не вхож к любимой... Если будешь там,
Ветер тихий, легкокрылый,- не забудь меня!
Обо мне моей любимой ты поведай, ветерок,
Стройной станом, чьи ланиты как гранатовый цветок.
Чем меня разлукой мучать вдалеке от уст твоих,
Ты меня скорми собакам, стерегущим твой порог.
Душу взяли в плен колдуньи — эти черные глаза.
От таких коварных татей кто бы уберечься мог?
Серебро — твой подбородок, щеки — розовый гранат;
Сочетается красиво с белым розовый цветок.
Ты сопернику немедля голову сруби и брось:
Розе без шипов колючка не нужна.- Какой в ней прок?
Как узнали люди мира о моей любви к тебе?
Ведь дверям и стенам это было, верь мне, невдомек?
Жжет огонь любви багряный душу с телом Саккаки —
Ведь сжигает вату даже самый слабый огонек!
Роза почкою сожмется, коль придешь ты в сад,
Прячется луна за тучи, уловив твой взгляд!
Бадахшанские рубины и аденский перл
Не нужны тому, кто видел уст любимой клад.
Стан твой — кипарис высокий, губы как вино,
Твой пушок — шиповник, щеки — розовый гранат,
Колдуны Кашмира, очи милой увидав,
"Мы, — сказали, — тайн не знаем, что они таят!"
Пусть красавицы вселенной шлют кудрей войска, —
Я тебя узнаю: ты их краше во сто крат!
