утром и что говорить. Мне было стыдно за своё состояние предыдущим вечером. Но я совершенно не сожалела, что позвонила ему.

Помявшись на месте пару минут, я развернулась к кофемашине и подставила под неё чашку. Пока она с шипением и грохотом готовила для меня утренний напиток богов, вышла моя мама, и, коротко попрощавшись с нами, покинула дом.

Я смотрела на то, как наполняется чашка, и рассеянно думала о том, что вообще-то хотела чая.

Всё это время Рон молчал, и меня это напрягало. Как только кофемашина тихо пикнула, извещая о готовом напитке, я вытянула чашку и, вздохнув, повернулась снова к Рону лицом. Присела напротив него и добавила сахар в кофе. Налила сливки. И всё это в долбаной тишине. Неловко, думаете? Чертовски. Я хотела бы начать разговор, но в голове как будто была пустота и такое ощущение, что там гулял ветер.

Рон наблюдал за каждым моим движением, и я подумала, что он ждёт от меня каких-то слов.

– Слушай, – начала я, сделав глоток кофе. – Спасибо, что привёз меня вчера домой. И то, что… – Я махнула рукой в сторону гостиной. – Остался, чтобы присмотреть за мной. И за таблетки с водой. В общем, спасибо, что позаботился обо мне. Теперь ты можешь уходить.

– Что, если я не хочу? – спросил он тихо.

– Что? – Я резко вскинула голову и посмотрела на него. Мужчина всматривался в моё лицо так пристально, как будто пересчитывал мои реснцы.

– Может, я не хочу уходить, – сказал он и откинулся на стуле.

Мужчина сидел там во всём своём чёртовом великолепии. Взрослый, статный, в меру накаченный, уверенный в себе. В некоторой степени даже самодовольный.

– А как же твоя девушка? – спросила я, ощутив привычный укол в грудной клетке.

– Ты хочешь о ней поговорить?

– Я не хочу, чтобы мне было больно, – тихо сказала я, глядя в свою чашку.

Рон наклонился вперёд.

– Почему тебе будет больно? – спросил он.

Я перевела взгляд на его лежащие на столе ладони. Господи, как же мне хотелось, чтобы он касался ими моей кожи.

Как можно было ответить на его вопрос, не озвучив очевидного факта? Потому что я люблю тебя? Потому что берегу себя для тебя? Потому что ты – единственный, кто имеет значение? Или, может, начать с того, что все эти чувства не взаимны?

Я почувствовала, как Рон дотронулся пальцами до моей щеки. Едва ощутимое касание, которое сводило с ума и заставляло мир кружиться вокруг. Словно только мы двое статичны, а всё окружающее нас пространство вихрем закручивается, создавая хаотичный фон для того самого важного, что происходит между нами.

– Посмотри на меня, Мэл. – Слова скатывались с его языка таким голосом, каким обычно соблазняют. Сводят с ума и разрушают твой мир.

Мой взгляд невольно поднялся к его лицу. На меня смотрели изумрудного цвета глаза. В проникающем в кухню солнечном свете цвет был как будто чистейший минерал с вкраплениями светло-коричневых пятнышек. Поразительной глубины глаза и невероятно пронзительный взгляд. Как будто он сканирует твой мозг.

– Поговори со мной, – попросил он.

– Мы уже говорили на эту тему тогда у бассейна на день рождения Джеммы.

– Мэл…

– Не говори ничего. Ты всё тогда сказал. Я поняла. Мы договорились, что больше я не произнесу этого вслух, а другого мне сказать нечего.

– Почему я не могу уйти от тебя? – прошептал он, глядя на мои губы.

Я покачала головой, потому что не знала ответа на этот вопрос. Я так устала ждать его. Так устала любить в пустоту. Две недели назад на дне рождения моей подруги Рон вытянул меня из бассейна и сказал, что позаботится обо мне. Я тогда впитывала каждое его слово, и мне показалось, что наконец настал момент, когда мы будем вместе. Но потом он добавил, что должен заботиться о подружке Джеммы, потому что я для него как… вторая младшая сестра.

Знаете, как странно слышать такое от человека, который произносит эти слова, глядя на твои губы совсем не как старший брат? И когда в его шортах при взгляде на тебя растёт нечто, не имеющее ничего общего с братскими чувствами. Но его губы произнесли это, в одночасье растерзав сердце в клочья. После этого я старалась с ним вообще не пересекаться, и просила Джемму мне о нём не рассказывать.

Неделю назад я даже сказала себе, что буду двигаться дальше. Что перестану думать о нём как о мужчине и начну воспринимать только как брата подруги. Я даже решила, что для этого мне нужно начать встречаться с кем-то. Ага, в который раз. Всегда, как только Рон расставался с очередной девушкой, я бросала своего текущего парня, чтобы дать Рону возможность сделать правильный выбор. Но потом быстро появлялась следующая, и я снова оставалась у обочины.

Рон не был игроком. В основном он заводил отношения с девушками. Правда, недолгие. И все, как одна, были красавицами с длинными ногами, шикарными формами, хоть зачастую и искусственными. Так что я со своим невысоким ростом, небольшой грудью и достаточно большой задницей рядом не стояла.

Я даже подумала, что Рон принял решение смотреть на меня как на младшую сестру, увидев голой в их бассейне. Конечно, тогда он сравнил меня со своей идеальной девушкой и понял, что за моей одеждой не скрывается ничего интересного. Так что я решила оставить мужчину в покое.

До вчерашнего вечера.

Слишком много текилы. И слишком много горячих парней вокруг меня. Но тело хотело одного единственного, поэтому мозг дал приказ пальцам, а те набрали его номер. Услышав «алло», губы и горло сработали на автомате и выдали речь, которую не должны были. Но я всё равно не жалею.

Хотя бы потому, что благодаря этому он сидела на моей кухне, заправляя прядь волос мне за ухо, и глядя на мои губы, ждал, пока я отвечу на заданный вопрос. Или не ждал? Погодите, он задал его сам себе. Вероятно, вопрос был риторическим.

– Мне, наверное, лучше уехать, – сказал он, вставая со стула.

Кожа на щеке сразу ощутила потерю тепла. Я подняла голову и посмотрела на то, как мужчина обувает кроссовок.

– Давай, уходи, – с истерическими нотками произнесла я.

– Мэл, – протянул он, не прерывая своего занятия.

– Ты всегда уходишь.

– Тебе не в чем меня обвинить.

– Кроме как в том, что ты обманываешь сам себя. – Я помолчала и тихо добавила: – И меня.

Рон выровнялся. Сделал несколько шагов навстречу.

– Когда я тебя обманывал, Мэл?

– Когда сказал, что относишься ко мне, как к младшей сестре.

– Это так и есть, – сказал он, нахмурившись.

Я впитывала его образ в своём доме. Рыжеватая щетина, покрывавшая его крепкие скулы, молила о прикосновении. Я встала и подошла ближе.

– Ты врёшь сам себе.

– Ты это уже говорила, и я не согласен.

– Правда? – спросила я, подойдя к нему вплотную.