заводить знакомства. Он отцепил ее пальцы от своего локтя и двинулся обратно к столику. Однако настырная девица пошла за ним, ее пряный парфюм, казалось, перекрывал все другие запахи, такой же навязчивый, как и она сама.

— Я не собираюсь ни с кем знакомиться, — решил он прояснить ситуацию и остановился, не дойдя до столика пары шагов. — Ясно?

— Ты должен был слышать обо мне. Я не привыкла отступать.

— Меня не волнует.

Алгард отвернулся, собираясь игнорировать Лиенн, но тут появился Джошуа и, как обычно, все испортил.

— Лиенн, детка! — он обнялся с девицей и с удовольствием расцеловал.

— Джошуа! — она буквально расцвела. — Арнед, негодник, куда ты запропастился? Я не видела тебя здесь с прошлого месяца. Ты его знаешь? Ты должен немедленно нас познакомить.

Приобняв девушку за плечо, Джошуа незаметно для нее самой отстранил Цоминь от Алгарда.

— Конечно. Это Алгард Хелмин и он тут по работе. Кстати, Ал, его нет и не будет сегодня. Ты понял, о ком я.

Алгард поморщился от досады, а еще от того, как на него глядела эта Лиенн. Будто мысленно раздевала. От таких особ его всегда воротило, как будто что-то противное увидел. Он снял со спинки свою куртку:

— Тогда я пошел.

— Подожди хоть минутку! — взмолился Джошуа. — Лиенн, умерь аппетит. Ты же не одна пришла, так? Кто на этот раз удостоился такой чести?

— Вообще-то, моя подруга, — с неохотой призналась девушка. — Но она куда-то запропостилась. Такая, маленькая, полненькая блондинка с телячьими глазами.

Алгард замер:

— Маленькая, полненькая блондинка? В тесном платье?

— Ну да, — Лиенн нахмурилась. — Ты ее видел?

Алгард припомнил потерянное лицо той девушки и покачал головой:

— Нет. Не видел.

***

На улице холод слегка остудил благородный гнев Тэссы. Сделав несколько шагов по мощеной дороге, она подвернула каблук. Выругалась, тихо, чтоб никто не услышал. Щиколотка отозвалась болью, но Тэсса упрямо шагала вперед, пока клуб не скрылся за поворотом. Короткое узкое платье ползло вверх, грозясь такими темпами скоро превратиться в кофту. Девушка одернула его пару раз, снова споткнулась, и тогда слезы хлынули градом. А ведь она чувствовала! Чувствовала, что надо было остаться дома.

Завтра важный день — всеобщий медицинский тест на видовую принадлежность. Каждый год перед этим событием Тэссу начинало трясти, она теряла аппетит, пила успокоительное горстями, хотя в себе была совершенно уверена. Она человек, не дементис. Ее гены не подверглись мутации, она не обладает никакими сверхспособностями и ее не поставят на учет и не станут всю оставшуюся жизнь контролировать, как опасную больную. Она просто поедет в главный медицинский центр города, сдаст все необходимые анализы и вернется к рутинной работе. Только бы поскорее это уже случилось!

Тэсса попыталась ускорить шаг, чтобы не попасться на глаза Отделу общественной безопасности, но виски сдавливало от боли, в голове продолжала шуметь музыка, кажется, от нее не скоро удастся избавиться. А еще от воспоминаний о прикосновениях тех двух мерзавцев. Один из них был другом ее бывшего парня, Макса, и на секунду она обрадовалась, но он оказался таким же, как и Макс. От мужчин вообще не приходилось ждать ничего хорошего, особенно, когда тебе почти тридцать и меньше года осталось, чтобы найти свою вторую половину.

Тэсса вытерла слезы, сняла осточертевшие туфли и, вздрагивая от холода, кусающего пятки, побрела домой.

Ее шаги были тихими, как у мышки, с наступлением темноты город замирал, часть освещения гасла в целях экономии электроэнергии, и зеленоватый туман, заползающий из-за высоких стен, ластился к ногам. Новая Европа, образовавшаяся на руинах прежнего мира, обещала своим гражданам покой и безопасность, но, идя в одиночестве пустыми улицами, Тэсса вовсе не ощущала себя в безопасности. Напротив, ей вдруг почудилось, будто за ней наблюдают.

Девушка остановилась, прислушалась и поспешила дальше, ускоряя шаг. Туфли пришлось обуть, потому что становилось все холоднее, суровый климат нового мира не делал поблажек. Тэсса зацокала каблуками по брусчатке, колени от непривычного напряжения заметно подрагивали. Комендантский час обязательный только для нормальных людей, для всякого отребья, как Тэсса слышала, закон был не писан.

Скоро она почувствовал одышку, тело не привыкло к долгим физическим нагрузкам, а девушка спешила изо всех сил, и все же не успела.

— Куда спешишь, цыпа?

Она вздрогнула и затормозила так резко, что едва не упала. Тонкий каблучок попал между кирпичами.

Из темного проулка, миновать который поскорее Тэсса так стремилась, вышли двое уже знакомых мужчин. Их ухмылки, безжалостно подчеркнутые желтоватым светом уличного фонаря, не обещали ничего хорошего.

— Я буду кричать, — дрожащим голоском предупредила она, хотя не была уверена, что у нее хватит на это духа.

Сутулый субъект в драных джинсах вынул руки из карманов и сделал шаг к ней:

— Только пикни, цыпа, и будет больнее, чем хотелось бы.

Ее товарищ мрачно кивнул. Тэсса начала медленно отступать. Тело сковал ужас, от которого мозг отказывался соображать, а по спине забегали мурашки. Убежать она не сможет, позвать на помощь… Кто поможет ей в глухом райончике посреди ночи? В таком виде и в такой компании ее просто примут за гулящую девку.

— Пожалуйста… — она всхлипнула, делая еще один робкий шаг назад. Спина вдруг уперлась во что-то.

— Тебе даже понравится, — тощий кивнул кому-то за спиной Тэссы. — Макс тебя хвалил, говорил, ты горячая штучка.

Тэсса открыла рот, чтобы все-таки закричать, но широкая, пахнущая жареным мясом, ладонь зажала ей рот, и над ухом тихо посоветовали:

— Не рыпайся, дура, хуже же будет.

— Да-да, будь милой девочкой, покажи, что ты умеешь, — тощий помахал рукой у нее перед носом и широко осклабился. — Тащи ее туда, Олаф и следи, чтобы не закричала.

Ладонь убралась, и Тэсса немедленно завизжала. Она кричала, пока ее пытались схватить, не замолкла даже тогда, когда ее схватили поперек туловища и подняли. Молотила ногами в воздухе, захлебываясь криком. Но тишина оставалась все такой же незыблемой. Она себя не слышала.

Фонарь мигнул и засветил в пол силы, будто не желая наблюдать за продолжением драмы.

Тэсса не понимала, что происходит, что-то гасило ее голос, а движения давались тяжело, будто приходилось проталкиваться сквозь желе. Она только беззвучно разрыдалась, когда на ней рванули платье, обнажая округлые белые бедра. Никогда еще она не испытывала такого беспросветного отчаяния. Беспомощная, прижатая незнакомым мужчиной лицом к холодной каменной стене в грязном проулке.