Привести в школу родителей у Рафаэля возможности не было, так что в тот день он просто сел на подоконник, и стал следить за секундной стрелкой бесценных дедушкиных часов. Тогда-то ему и довелось лично познакомиться с Цифрой.
Цифра - чернявый парень со сбитыми костяшками и рыбьим, неподвижным взглядом, был ниже ростом, но старше на год и гораздо, гораздо крепче. И если бы Илюха, гулявший историю, не вмешался тогда вовремя, лишиться бы Рафу и часов, и, возможно, зуба-другого. С Гусем Цифра связываться не захотел, но Рафаэля - запомнил.
Запомнил Цифру и Раф, и потому теперь, по дороге из школы, заметив впереди приземистый силуэт, он остановился и сделал вид, что завязывает шнурки. Со шнурками, конечно, был полный порядок - просто догонять идущего вразвалку хулигана было бы не слишком умно.
Дорога теперь пролегала по краю хвойного пролеска. Рафаэль держался самой обочины и, думая о разном, то и дело получал по лицу от какой-нибудь особенно разлапистой ели. И так, в черепашьем темпе, он следовал за Цифрой до тех пор, пока сзади его не нагнал Костя.
Больше, увы, завязывать шнурки было нельзя. Раф понимал, что Костя, будь он один, тоже не стал бы спешить, но признаться друг другу в трусости они не могли и шли теперь напролом. Если бы у Рафа совсем не было гордости, он бы снял часы с запястья и спрятал их получше. Но сейчас это представлялось чуть ли не предательством всего, чему учил его дед.
К огромному счастью, их двоих окликнул кто-то знакомый. Группа школьников, хохоча и матерясь, возилась у обочины, пытаясь откопать в снегу ржавое колесо грузовика. Костя не упустил шанс остановиться. Рафаэль, естественно, тоже - вполглаза, правда, продолжая наблюдать за Цифрой.
Колесо увязло намертво, и кто-то даже предположил, что внизу, под снегом, лежит перевёрнутый КамАЗ. Костя сразу включился в дело, а Рафаэль, интеллигент по натуре, предпочёл советовать со стороны.
Цифра меж тем свернул с дороги и, утопая в сугробах по пояс, зачем-то стал углубляться в лес. Похоже, направлялся он к старому овощехранилищу, которое, пока его не оставили из-за близких грунтовых вод, звалось в народе просто - ямкой. Прошлым летом Раф и Шило лазили туда, и ничего, кроме плесени на стенах, отыскать не смогли. Высотой здание было метра три, два из которых приходились на его подземную часть. Вход в ямку поэтому располагался ниже уровня земли; к нему вела пологая траншея, которую сейчас полностью завалило снегом.
Взобравшись на невысокую, залитую битумом крышу, Цифра пошёл по ней, огибая многочисленные узкие и широкие, железные и кирпичной кладки вентиляционные трубы. Хаотично понатыканные, с конусообразными колпаками от дождя, они напоминали грибы, которыми хранилище было усеяно, как трухлявый пень опятами.
Наконец, Рафаэль увидел, в чём была цель странного похода: на ветке дерева, вплотную примыкавшего к крыше, сидела большая белая сова. (Совы зимой нередко приближаются к городам.) Осторожно подойдя, Цифра сунул варежки в карман и принялся лепить крепкий снежок. Затем он прицелился, выставил ногу вперёд и... исчез. Часть крыши под ним провалилась, и он в одно мгновение скользнул внутрь хранилища.
За спиной Рафаэля рассмеялись.
"Да уж, - устало подумал он. - Цифра - натуральный дебил. Как бы он, скажите, выбрался, если б нас тут не было? Дверь в ямку хоть и без замка, но железная и открывается наружу. То есть, под снегом не откроется ни за что. Внутри хранилища пусто - ни ящиков, ни досок. Потолок же - метра три. Ну а кричать уж точно бесполезно - и далеко, и лес шумит, и что вообще оттуда услышишь? Одно слово: и-ди-от".
Криво улыбаясь, Рафаэль обернулся и вдруг застыл от внезапного открытия: никто не смотрел в сторону, где только что пропал Цифра. Все смеялись над чем-то совершенно другим.
Получается, получается что...
Рафаэль беззвучно, одними губами, произнёс:
"Они. Ничего. Не видели".
Никто, больше никто во всём мире.
Никто, кроме него.
И тут родилась простая идея. До понедельника Цифру даже не хватятся, а к ночи метель заровняет следы. Не выберется он сам, невозможно это. Найдут его лишь по весне, когда сойдёт снег и кто-нибудь, вроде них с Артёмом, снова полезет в хранилище из любопытства.
А главное, была в этом даже какая-то своеобразная истина, причудливая справедливость. Север не щадит беспечных и благоволит внимательным. Всё именно так, как рассказывал дед. На помощь деду Север когда-то отправил лося, а внуку, значит, - полярную сову!
Вот же это. Вот конец всех проблем! Надо лишь просто... ничего не делать!
Рафаэль улыбнулся.
Ведь если хорошенько подумать... что он, собственно, видел? А ничего не видел! И даже если видел, то уже забыл. Или вовсе ему почудилось. Тем более что в тот момент... да, в тот самый момент он, кажется, моргнул. Точно: моргнул! Что там в лесу случилось - разве разглядишь? И не обязан он, в самом-то деле, следить, что где творится. Он гулял со всеми вместе, так какие к нему вопросы?
И за часы, и за многое другое теперь можно не бояться.
Всё.
Рафаэль посмотрел в небо, - высокое, яркое, в тонких перистых облаках, - словно укрытое ангельским крылом.
"Ничего не видел, ничего не знаю..."
Он заговорщически подмигнул небу, солнцу, облакам.
"...ничего не скажу!"
Север улыбнулся ему в ответ, и облака тихонько задрожали.