ностальгии… Но решительно вырывает ее с корнем.

Хватит с него.

– Итак? – Йода пошевелил ушами, рассматривая неестественно равнодушного мальчика. – Оби-Ван Кеноби ты. Но не совсем. Кто?

– Я Оби-Ван Кеноби, но вы, гроссмейстер, можете называть меня просто Бен.

Члены Совета переглянулись. Винду скептически дернул уголком губ, просверлив проблемного юнлинга хмурым взглядом. Бен даже не дернулся. Давно прошли те времена, когда он ежился под взглядами Совета и изображал из себя идеального падавана, рыцаря, мастера, магистра (нужное подчеркнуть).

– И что это означает, юнлинг? – кисло скривился Ивен Пиелл.

Ответом стал равнодушный взгляд.

– Ответы сказать должен ты, – проскрипел Йода.

Бен моргнул.

– Вопросы должны задать вы.

Йода хмыкнул. Винду нахмурился еще больше. Бен пялился в пространство над головой Мейса, с каждой минутой молчания все больше раздражая коруна. Хоть что-то постоянное в этом постоянно изменчивом мире.

– Начни с начала, – буркнул Винду. Бен слегка пожал плечами.

– Как хотите. Через двенадцать лет начнется конфликт. Набу обратится за помощью, и для расследования будут направлены два джедая: мастер Квай-Гон Джинн и его падаван, Оби-Ван Кеноби.

Джинн встрепенулся, изумленно моргнув, но промолчал.

– Во время расследования произошла судьбоносная встреча. На планете Татуин, куда в ходе спасения монарха Набу попали джедаи, произошла первая стычка с ситхом.

– С ситхом… – скривился Мейс. Бен все так же равнодушно пялился четко в точку над головой коруна. – Ну-ну…

– Естественно, когда об этом доложили, никто не поверил… – мальчик продолжил рассказ, мерным спокойным голосом. От него исходили усталость, и какое-то вялое удовлетворение, словно он опять получил именно такую реакцию, как рассчитывал. – Мастер Джинн погиб, и мальчик стал падаваном…

Рассказ все длился и длился, и постепенно перед магистрами разворачивалась ужасающая картина. Медленное и постепенное уничтожение Ордена, закончившееся резким добивающим ударом, Чистка и годы преследований, когда уничтожали не только выживших, но и всех, кто пытался хоть как-то возмутиться, пока джедаи не стали окончательно синонимом ужаса и бедствий, идущих за ними, в глазах напуганных обывателей. Робкий лучик надежды, гибель Оби-Вана Кеноби, осознанное жертвоприношение, смерть Йоды, гибель ситхов – и развал Империи.

Восстановление Республики, попытки возродить Орден из пепла: корявые, не всегда удачные, но они были. Годы относительного мира, если творящийся бедлам можно было назвать этим прекрасным словом.

Возвращение Сидиуса.

– Сила кричала от боли. Мне до сих пор неизвестно, что же сотворил этот одержимый властью ублюдок, – голос мальчика был совершенно мертвым, а глаза пустыми от нахлынувших воспоминаний, – но его возвращение стало последней каплей. Если провести аналогию, у Силы видимо лопнуло терпение. Люк попытался втереться в доверие к Палпатину, решив, что сможет найти корень всех их проблем и вырвать его, вот только сам не заметил, как упал. Его вытащила сестра. Лея всегда была смелой и решительной… Да. Люк, принявший имя Дарт Вортекс, то есть «Вихрь», сразился со своим мастером, и уничтожил его, вырвавшись из болота Тьмы. Ему потребовались годы, чтобы снова начать сиять Светом, но война вновь бушевала, доверия к джедаям как не было, так и… А… Что говорить! Прилетели вонги. Орден вновь вернулся на линию фронта. Захватчики выдвинули ультиматум: жизни всех в обмен на жизни Одаренных. Не имеет значения, каких: джедаи, ситхи, ведьмы… Им было плевать. Естественно, Сенат принял правильное решение… – мальчик горько рассмеялся, – всех, имеющих уровень мидихлориан выше обычного, объявили лишенными защиты. Началась Чистка. Опять.

Бен говорил и говорил. Об охоте за уцелевшими на фронтах джедаями, о массовых падениях преданных государством членах возрожденного Ордена, о расколе и Осколках, о разваливающейся на части Республике, которая потом, увидев, что вонгам плевать на всех, и они формируют галактику под себя, не считаясь с мнением хоть кого-то, решила опять вернуть джедаев под свое крыло; о планетах, превратившихся в зловонные комки грязи; о чудовищах, вылезших непонятно откуда; о ломающих реальность призраках ситхов, чьи цепи рушили захватчики; о сходящей с ума Силе; о победе, ставшей горше поражения; об изгнанном из Республики Люке; о наследии Палпатина, который вновь попытался прорваться в реальность. Вот только на этот раз остатки безумного духа что-то окончательно разрушили, и Бен, помогающий потомку Люка и самому Люку, давно ставшему Призраком, сдержать этот кошмар, непонятно каким образом очнулся в своем теле перед наступлением тринадцатилетия.

Не стоило приближаться к ситхским артефактам непонятного назначения. Не стоило…

– Я решил, – на лице ребенка появилось странное выражение: изумление уровнем собственного идиотизма, – что в этот раз сделаю все правильно. Не допущу ошибок. Всех спасу. Остановлю ситхов… Святая наивность… В свое оправдание могу сказать только одно – я делал все правильно. Как и следует джедаю, исполняющему свой долг!

История повторилась, вот только на этот раз новые ошибки оказались страшнее старых по последствиям. Да, он убил Палпатина задолго до того, как набуанец стал канцлером, вот только не принял во внимание его Мастера. А Плэгас, личность которого стала известна гораздо позже, тут же нашел себе новых учеников; из ниоткуда вылезли какие-то Пророки Темной стороны; Войны Клонов наступили на семь лет раньше, став полной неожиданностью; и теперь в головах клонов не было чипов, которые можно было бы удалить – только прямое ментальное кодирование. Вновь война, хаос, и все было страшнее прошлого раза, ведь ситх теперь не играл в войну, аккуратно передвигая пешки с двух сторон, теперь ситх ставил эксперимент, с любопытством наблюдая развитие событий. Плэгаса удалось найти и уничтожить через двадцать лет, когда от Республики не осталось даже названия. Вонги не прилетели, видимо тоже испугались, зато вырвался с Явина Экзар Кун. И пошла потеха.

Орден к этому моменту превратился черт знает во что, фанатики страшнее ситхов. Бен вновь пожертвовал собой, спасая группу юнлингов от поймавшего их Плэгаса, взорвав тварь вместе с лабораторией, собой и целой планетой, и что произошло дальше, не знал, но представьте себе его изумление, когда он вновь проснулся в Храме, в возрасте тринадцати.

Вновь шанс, вновь он решил, что что-то изменит, но теперь Бен признался Совету. Естественно, ему никто не поверил, юнлинга, сошедшего с ума от видений, заперли в клетке под Храмом.

На