в храм через построенный портал следом за королевой фей. А после них об руку прошествовали Главная фрейлина королевы и старый король Имбора.

Величественный храм, выложенный жемчугом алтарь, торжественная речь благословившей брак королевы, сияние браслетов на руках, первый супружеский поцелуй — всё отразилось в памяти художницы яркими отрывочными картинками.

Поверила в происходящее Ровена лишь ближе к концу пира. А вскоре новобрачных проводили в отведённые им во дворце покои. Ровена не почувствовала беспокойства, когда её орка задержала на пару слов королева. Ровена прошла к окну, любуясь закатом.

Ортен стоял перед королевой фей склонив голову, внутренне готовый к чему угодно, но только не к прозвучавшим словам:

— Береги эту девочку, Ортен из рода Волков. Она гордость двух рас. Пусть мои подданные никогда не признают её, но я чувствую — в Ровене частичка и нашей души. Души истинной феи. А теперь, иди к своей жене, орк.

Ортен вошёл в покои, прикрыв за собой дверь и замер, глядя на спину вглядывающейся куда-то вдаль Ровены. Он испытал непривычную нежность, неожиданно пришла мысль, а вдруг его драгоценная художница не рада навязанной свадьбе.

Ровена, почувствовав его присутствие, обернулась, лицо осветилось счастьем. Подбежав к орку, она обхватила мощную шею руками и воскликнула:

— Наконец-то я тебя заполучила!

Ортен, обошедший чуть ли не всю Дуатерру, в погоне за неутомимой путешественницей, на мгновение потерял дар речи. Но лишь на мгновение, вскоре он уже шептал слова любви своей юной жене, покрывая её прелестное лицо поцелуями.

Эпилог

Багряный закат погружал часть неба и покрытую цветущим ковылём степь в алое марево.

Ортен из рода Волков встречал вечер, тщетно пытаясь уложить сыновей спать. Маленькие орки не укладывались. Не помогали ни уговоры, ни угрозы. Тогда, обернувшись вокруг и убедившись, что никто не слышит, клыкастый воин басовито запел:

— Кто на свете всех смелей?

Светлый воин Эй!

Не боится кто Теней?

Светлый воин Эй!

А что поделать, если на жену сошло вдохновение, и она отправилась зарисовывать заход солнца.

Ровена в это же время с удовлетворением отложила кисть, полюбовавшись своим творением. Она вспомнила, как недавно гостила у сестры, и невольно улыбнулась. Племянники всё же поступили учиться на Мастеров Слова. Разбушевавшегося Кайдена, всё же тешившего себя надеждой, что сыновья станут воинами, утихомирить удалось лишь Эйне. Остальные, в том числе и Ровена с детьми, благополучно сбежали из обычно гостеприимного особняка, оставив принцессу-воина наедине с Эльфийским драконом. В своей сестре Ровена ни капельки не сомневалась.

Порыв тёплого летнего ветра сдул прядки волос со лба художницы и словно прошелестел на ухо:

— Я люблю тебя, моя королева.

Ровена знала, что в такие моменты о ней думает Марвин дер Молл. Он переехал вместе с семьёй в Кариту сразу, как узнал об их с Ортеном свадьбе. Ровена достала из сумки старый альбом и раскрыла на страничке, где юная фея любуется спящим воином.

— Я так хочу, чтобы ты был счастлив, — прошептала она, передавая послание ветру.

Ровена любила мужа, обожала сыновей, всех своих близких, но и для Марвина в её сердце осталось место. Она не мечтала о чужой судьбе, счастливо проживая свою. Но чувство, что где-то есть любящий её мужчина, согревало душу.

Марвин дер Молл сидел на берегу моря. Под шум волн, крики птиц он любовался феей, склонившейся над спящим воином на картинке-иллюзии. Шаги за спиной не насторожили. Марвин знал, кто именно ходит чуть ли не с драконьей грацией. Так топать могла лишь его дочь подросток.

Девочка шлёпнулась на песок рядом с отцом и с интересом уставилась на картинку, спросив:

— Это из какой-то легенды? Я раньше не видела.

— Каждая фея может забрать с собой на Авалон избранника, сделав своим супругом, подарив бессмертие. Но лишь одного, и как не ошибиться волшебнице? Как выбрать своего единственного?

Марвин рассказывал, а его дочь всё внимательнее всматривалась в картинку, дослушав легенду, неожиданно спросила:

— Папа, а ты не уйдёшь к ней, к своей фее? Не оставишь нас?

Марвин улыбнулся, ничего не ответив. Вместо этого показал на море:

— Смотри, это не для тебя ли резвится на волнах келпи?

— Не придумывай, папа, это мой одноклассник и мы просто друзья! — возмущённо воскликнула девочка, мигом забывая про всех фей на свете.

Марвин незаметно сложил открытку с иллюзией и убрал в нагрудный карман. Он никого не собирался посвящать в свою тайну, даже оказавшуюся такой догадливой дочь.

В Степном Каганате Ровена, перед тем, как отправиться домой, от души полюбовалось багряным рассветом. Он окрашивал окружающую степь в цвет крови, но не тревожил, ведь Ровена помнила слова одного из учителей — такие закаты всего лишь к ветру.