расе хевья. Не ксаранди, как сам Нолгар и Дейрани. Маг упрекнул себя, что не задумался над этим раньше. В этом краю его соплеменники почти не жили. Только хевья.

Увидев незнакомца, дети закричали и рванули прочь. Но уперлись в невидимый барьер, воздвигнутый магией Нолгара.

— Эй! Тише! — окликнул маг на наречии хевья. — Я вас не обижу. Не убегайте!

— Ты кто?! — воскликнул мальчишка, примерно четырьмя годами старше девочки.

— Друг.

— Глотта нам не друзья!

Глотта. Так хевья называли ксаранди. На их языке — захватчик. Тот, что пришел вытеснить. Пришелец и враг. Ксаранди не понимали этой ненависти. Они не обижали хевья, не проливали их кровь. На Ремидее хватило бы места обеим народностям. Некоторые хевья считали так же и мирно проживали в городах ксаранди.

Но были те, для кого соседство чужаков стало нестерпимым. Такие упрямцы отказывались жить бок о бок с «пришельцами» и «захватчиками». Они отступали все глубже на восток, основывали уединенные общины и культивировали в них ярую ненависть к «глотта». Похоже, что в одной из таких общин и воплотилась Дейрани.

Проклятый некромант. Напророчил. Нолгар одернул себя в собственном раздражении. Хевья ли, ксаранди — это была Дейрани. Он полюбит ее и в обличье чужой расы, раз так сложилось. Маг пробрался сквозь колючую поросль к девочке, взял ее за худенькое плечо. Мягко и бережно, стараясь не напугать. Повторил:

— Я вас не обижу. Как тебя зовут?

— Лесс, — проговорила она, и мальчик тут же стукнул ее по руке.

— Не разговаривай с глотта!

Широкая ладонь Нолгара сжала запястье пацаненка — осторожно, не до синяков.

— Я не глотта. Мое имя — Нолгар. Моя раса называется ксаранди. И у нас есть такое слово — вежливость. Хевья знают, что это? Например, не влезать, когда обращаются не к тебе.

Мальчишка зыркнул на него глазенками, полными ненависти. Нолгар вздохнул и убрал руку.

— Как хочешь. Лесс, — снова обратился он к девочке, — как твое полное имя?

Она пожала плечами. Снова встрял парень:

— У хевья только одно имя, глотта! Это вы коверкаете свои имена пещерным хра на смех.

— Значит, Лесс… — пробормотал маг. — Кто твои родители?

— Рухта-бортник и Бами, — ответила настороженно.

— Проводи меня к ним. И возьми это. Мой тебе подарок.

Нолгар взял детскую ладошку, перевернул и вложил в нее колечко. Тонкий золотой ободок с маленьким рубином — как раз на пальчик Лесс. Девочка, как зачарованная, вглядывалась в сверкающий камень. Маг улыбнулся.

— Надевай.

— Выкинь, Лесс! Не бери подарков от глотта!

Девочка неуверенно скользнула взглядом по другу, потом по мужчине. Она была худенькой, смуглой и темноволосой — как все хевья, с большими карими глазами. Нолгар снова взял ее руку и надел кольцо сам. В сердце вонзились десятки шипов. Маг вспомнил, как семьдесят четыре года назад надел этот перстень на палец Дейрани. Так состоялось их обручение.

Нолгар уменьшил кольцо магией, ровно под ладошку его маленькой невесты. Сейчас тоже состоялось обручение, о котором Лесс из расы хевья пока не знала. Но узнает. Маг не привык скрывать своих намерений.

— Отведи меня к родителям, Лесс.

Мальчишка верещал, предупреждая подругу не вести глотта в деревню. Нолгар схватил его за шкирку, оттащил от Лесс и запихнул обратно в малинник.

— Собирай ягоду и не лезь не в свое дело, говорун. Не пытайся бежать за нами.

Конечно, мальчишка не послушался и рванул с места… но остался стоять как вкопанный. Нолгар проверил, нет ли поблизости медведей, и ограничил действие заклятья десятью минутами. Лесс довела его до селения на три дюжины больших домов. Хевья жили расширенной семьей под одной крышей. По дороге маг расспросил ее о братьях и сестрах. Их было четверо.

Девочка обошла один из домов и подвела к смуглому мужчине с бородой. Он выстругивал снозы — тонкие короткие прутья, которые бортники вставляли в дупло дерева крест-накрест, укрепляя пчелиные соты.

— Мастер Рухта?

Бортник поднял голову. При виде чужака лицо сделалось недружелюбным.

— Мое имя Нолгар. Позвольте побеседовать с вами.

— Слушаю, — бросил бортник.

— Я хочу жениться на вашей дочери, мастер. Не сейчас, — успокаивающе поднял руку маг. — Через десять лет, как дозволяют ваши традиции.

— Глотта не женятся на хевья.

— Иногда женятся. И даже рожают детей. Вот только внуков не могут. Полукровки бесплодны. Но Лесс сказала, что у вас еще три ребенка, два сына и дочь. Ваш род не прервется. А я дам Лесс достаточно любви, чтобы она была счастлива. У меня богатый дом в городе Лудар, что на северном берегу озера Фросах. Лесс поселится в нем, ей станут прислуживать, она никогда ни в чем не будет нуждаться.

— Жить среди глотта, быть женой глотта, родить бесплодных детей или не стать матерью вообще — такое счастье ты обещаешь моей дочери?

— Я окутаю ее заботой и лаской. Посвящу всю жизнь ее счастью.

— Зачем? Если тебе приспичило уложить в постель женщину хевья, неужели в твоем озерном городе мало тех, кто кланяется и угодничает вам?

Нолгар вздохнул. Он мог бы ничего не объяснять Рухте — все равно не поймет. Но маг хотел быть уважительным с тем, чье семя привело Дейрани обратно в смертный мир.

— Религия ксаранди учит, что люди живут не одну жизнь, а много. Двенадцать лет назад умерла моя жена. С помощью магии я узнал, что ее душа возродилась в теле вашей дочери. Вы можете не верить мне или считать мое убеждение глупостью. Пусть для вас будет важным лишь одно — Лесс безмерно дорога мне. Я намерен дать ей лучшее из того, чем обладаю сам.

— Дать? Вы, глотта, только берете. Вы не знаете, что такое давать. Вы приходите и делаете что вам вздумается. Вы не спрашиваете нас. Просто берете то, что считаете своим. Ты не спросил ни меня, ни Лесс. Пришел и объявил решение. Зачем тебе меня умасливать? Ты все равно сделаешь то, что хочешь.

Нолгар стремительно развернулся к девочке, которая таращилась на взрослых во все глаза.

— Лесс, я хочу спросить тебя перед отцом. Хочешь жить в большом красивом доме на берегу озера, кушать диковинные сладости и фрукты, носить шелковую одежду и много украшений с драгоценными камнями? Больше и красивее, чем колечко, что я дал тебе.

Девочка зарделась и пожала плечами. Рухта фыркнул.

— Прибереги свои посулы для разнеженных детей глотта. Наши дети живут в простоте. Их не соблазнишь сластями и побрякушками.

— Хорошо, мастер. Я приду десять лет спустя и повторю свои вопросы Лесс. Посмотрим, что она на них ответит. До тех пор она будет носить мое кольцо. Снять его невозможно — оно зачаровано. Его ширина увеличится, по мере того как Лесс подрастет. Оно всегда будет ей