советско-коллективной идеологии. Вот именно! И никто ещё не догадывается, что Заболоцкий уже давно балансирует на грани гениальности, а Сельвинский — опустим подробности…
5. Пятое место по праву получает самый разноликий и стабильный поэт ранней «Юности», уже вошедший к тому времени в раннюю зрелость, Леонид Мартынов за серию публикаций (1957, №№ 1, 4, 10 и 1958, № 6). Спокойные и уравновешенное повествование о самых разных разностях. Мизантропический полупрофиль поэта пока ещё скрыт от читателя.
4. На четвёртом месте ещё «не обэкраненный документально и неомагомаенный вокально» всегда талантливо заикающийся Роберт Рождественский (1958, № 5) — «Концерт», «Города», «Так и надо». Основные мысли: «нет, люди не винтики…» да «как молоды мы были…» Никто ещё не задумывается, что поэту придётся много раз доказывать наличие личного, не декларируемого, мужества. И знают ли теперь, что он им обладал более чем в превосходной степени?
3. Третье место следует отдать Андрею Вознесенскому за изумительную энергетику и неподражаемый стиль в стихах «Жизнь начинается» и «Съезд голосует» (1958, № 7). Умелое сочетание авангардной эстетики и всепобеждающей марксистской идеологии. Сочетание сочетаемого!
2. Перед первым местом, как всегда не спеша забегать вперёд, — Белла Ахмадулина за цикл «Город науки под Новосибирском» (1960, № 5). Незатейливо-просветлённые и тем привлекательные стихи о простых советских интеллигентах, а также нормальных человеческих взаимоотношениях. Белла уже взыскует изысканности, но классическое косноязычие ещё впереди.
1. Наконец, на первом месте Евгений Евтушенко с публикацией от декабря 1959 под «шапкой» — «За всё отвечаем». Ему до всего есть дело: и до микро, и до макро, и до высокой политики, и до низкой бытовухи, и до вершителей чел. судеб, и до прост. людей… Евгений Александрович, отвечаешь?
3. Анатолий Гладилин. «Хроника времён Виктора Подгурского» (1956, № 9). Текст, открывший такое направление в пост-сталинской литературе, как «молодёжная» или «исповедальная» повесть. Впервые: герой сомневается и ерничает по поводу и без. Быть сознательным членом общества ему «не в тему». И никому ещё невдомёк, что первый ком — блином!
2. Опять Анатолий Гладилин. «Дым в глаза» (1959, № 12). Самое загадочное и смелое произведение писателя (подзаголовок: повесть об одном честолюбии). Стилистическое эхо литинститутской копии ещё не опубликованного булгаковского «Мастера» и биографический вариант судьбы блистательного советского футболиста Эдуарда Стрельцова. Роман был жесточайше разруган и лево-коммунистической (Крячко, Сергованцев) и либерально-коммунистической (Аннинский, Светов) критикой. Впрочем публикация предвосхитила лучшие тексты подобного плана 60—70 годов. Но: дан приказ ему на Запад — Гладилин, ей в другую сторону — Стрельцов.
1. Безусловно, Василий Аксёнов. Безусловный лидер «ранней оттепели». Безусловно, с повестью «Коллеги» (1960, №№ 6—7). Советская адаптация «Трёх товарищей» Ремарка. Но: лишь на формальном уровне. Остальное — наше. (Есть ещё один «Юрий Милославский», так тот уж мой!). Все тёплые слова в сторону языка и ярких интонаций «коллег» подразумеваются.
4. На четвёртом месте ещё «не обэкраненный документально и неомагомаенный вокально» всегда талантливо заикающийся Роберт Рождественский (1958, № 5) — «Концерт», «Города», «Так и надо». Основные мысли: «нет, люди не винтики…» да «как молоды мы были…» Никто ещё не задумывается, что поэту придётся много раз доказывать наличие личного, не декларируемого, мужества. И знают ли теперь, что он им обладал более чем в превосходной степени?
3. Третье место следует отдать Андрею Вознесенскому за изумительную энергетику и неподражаемый стиль в стихах «Жизнь начинается» и «Съезд голосует» (1958, № 7). Умелое сочетание авангардной эстетики и всепобеждающей марксистской идеологии. Сочетание сочетаемого!
2. Перед первым местом, как всегда не спеша забегать вперёд, — Белла Ахмадулина за цикл «Город науки под Новосибирском» (1960, № 5). Незатейливо-просветлённые и тем привлекательные стихи о простых советских интеллигентах, а также нормальных человеческих взаимоотношениях. Белла уже взыскует изысканности, но классическое косноязычие ещё впереди.
1. Наконец, на первом месте Евгений Евтушенко с публикацией от декабря 1959 под «шапкой» — «За всё отвечаем». Ему до всего есть дело: и до микро, и до макро, и до высокой политики, и до низкой бытовухи, и до вершителей чел. судеб, и до прост. людей… Евгений Александрович, отвечаешь?
ПРОЗА
Удалось подвергнуть достойной номинации только пять публикаций. 5. Анатолий Рыбаков. «Бронзовая птица» (1956, №№ 11—12). Самый активный борец со сталинизмом в ранние перестроечные годы. Но в данном случае писатель озабочен не проблемами общедемократического масштаба, но поисками тривиального/всегда актуального клада. С моей точки зрения, одна из лучших авантюрно-приключенческих публикаций «для детей и юношества». Её, разумеется, скоро найдут и две экранизации и сотня переизданий. 4. Анатолий Кузнецов. «Продолжение легенды» (1957, № 7). Повесть написана во многом на автобиографическом материале. Инфантильный пацан бросает ладную московскую жизнь и едет в Сибирь на строительство ГРЭС, где и обретает смысл жизни. Спустя годы, автор рванёт в прямо противоположную сторону. И никто его из нас не осудит, но и помнить вечно не пообещает. К сожалению.
3. Анатолий Гладилин. «Хроника времён Виктора Подгурского» (1956, № 9). Текст, открывший такое направление в пост-сталинской литературе, как «молодёжная» или «исповедальная» повесть. Впервые: герой сомневается и ерничает по поводу и без. Быть сознательным членом общества ему «не в тему». И никому ещё невдомёк, что первый ком — блином!
2. Опять Анатолий Гладилин. «Дым в глаза» (1959, № 12). Самое загадочное и смелое произведение писателя (подзаголовок: повесть об одном честолюбии). Стилистическое эхо литинститутской копии ещё не опубликованного булгаковского «Мастера» и биографический вариант судьбы блистательного советского футболиста Эдуарда Стрельцова. Роман был жесточайше разруган и лево-коммунистической (Крячко, Сергованцев) и либерально-коммунистической (Аннинский, Светов) критикой. Впрочем публикация предвосхитила лучшие тексты подобного плана 60—70 годов. Но: дан приказ ему на Запад — Гладилин, ей в другую сторону — Стрельцов.
1. Безусловно, Василий Аксёнов. Безусловный лидер «ранней оттепели». Безусловно, с повестью «Коллеги» (1960, №№ 6—7). Советская адаптация «Трёх товарищей» Ремарка. Но: лишь на формальном уровне. Остальное — наше. (Есть ещё один «Юрий Милославский», так тот уж мой!). Все тёплые слова в сторону языка и ярких интонаций «коллег» подразумеваются.