От последнего слова подсудимая отказалась.
Коллегия присяжных, набранная из жителей Красногорска, культом денег не развращенных, не прониклась сочувствием к жертве всеобщей деградации нравов. Вердикт был единогласным: виновна и снисхождения не заслуживает. Суд приговорил Керженцеву к лишению свободы сроком на двадцать пять лет с отбыванием в колонии строгого режима. Мосгорсуд, а затем Верховный суд апелляцию защиты оставили без удовлетворения. Приговор вступил в законную силу, осужденную отправили по этапу в колонию ИК-9 в тридцати километрах от Тобольска.
Всё кончилось, справедливость восторжествовала. Но уже во время оглашения приговора Панкратов ощутил какой-то душевный дискомфорт. Он не исчез, а только усилился после того, как Панкратов и Игорь Касаев съездили на Троекуровское кладбище, положили на могилу Сергея Старостина цветы и молча постояли с непокрытыми головами перед дубовым крестом с овальной фотографией молодого майора в парадной форме. Что-то не так было в самом устройстве жизни, при котором любовь приносит в жизнь не новую жизнь, а новые смерти, а женственность уподобляется разрушительному тайфуну. Не так, не так.
Панкратов всегда считал себя человеком не то чтобы черствым, но ни к каким рефлексиям не склонным. Он решил, что избавиться от тревожащего душевного дискомфорта может только одним способом - встретиться с Ириной Керженцевой и попытаться понять, что такое эта женщина с её феноменальной способностью подчинять своей воле мужчин. Является ли она, как сказал адвокат, жертвой всеобщей деградации нравов в современной российском обществе, или здесь что-то другое?
Панкратов заехал в Управление федеральной службы исполнения наказаний к знакомому генерал-майору, попросил позвонить начальнику колонии ИК-9 и отрекомендовать его как человека, заслуживающего доверия.
- За каким чертом тебя туда несет? - полюбопытствовал генерал. - Это же настоящий медвежий угол.
- Хочу встретиться с одной осужденной, - ответил Панкратов с ударением на втором слоге, как принято в этом цехе.
- С кем?
- Не вникай, долго рассказывать.
- Темнишь, Михаил Юрьевич, - укорил генерал. - Ладно, если не хочешь, не говори.
Но в колонию позвонил.
В середине декабря Панкратов выехал в Тобольск.
IX
В тюменский аэропорт Рощино он прилетел утром на "боинге" компании Ютэйр, на электричке быстро доехал до Тобольска, а последние тридцать километров до ИК-9 добирался часа три на рабочем поезде из четырех вагонов, который здесь называли бичевозкой. На нём ехали работяги в оранжевых железнодорожных жилетах и женщины с плотно набитыми сумками, по большей частью пожилые, матери заключенных, которым разрешили свидание. Поезд подолгу стоял на полустанках, только во второй половине дня Панкратов подошел к проходной ИК-9.
Колония стояла на возвышенности, была обнесена пятиметровым бетонным забором с тремя рядами колючки, с вышками по периметру и напоминала средневековую крепость. Дежурный прапорщик придирчиво проверил паспорт Панкратова и провёл его в административный корпус.
Начальник колонии, полковник внутренних войск, лет сорока, встретил московского гостя доброжелательно.
- Что там творится у вас в Москве? - сразу спросил он. - Эти протестные гуляния, "оккупайАбай", "оккупайАрбат", так дойдёт и до "оккупайКремль". Москвичи работают когда-нибудь или только гуляют?
- Работают. А в свободное время гуляют. Дойдёт ли до "оккупайКремль"? Никто не знает. А я знаю не больше вас, один телевизор смотрим.
- Телевизор смотришь - одно, залезешь в Интернет - совсем другое. И уже не знаешь, чему верить. Что привело вас в наши края? - перешел полковник к делу, почувствовав, что гость не склонен обсуждать московские новости.
- Хотелось бы встретиться с одной осУжденной.
- С кем?
- С Ириной Керженцевой.
Полковник помрачнел.
- Быстро же до вас слухи доходят! Нет Ирины Керженцевой.
- Где она?
- Погибла при попытке к бегству.
- От вас можно бежать? - не поверил Панкратов. - Из такой крепости?
- Мы тоже думали, что нельзя. Оказалось, можно. Как? Очень просто, на вертолёте. Вот представьте. Стоят бригады на плацу, вдруг над ним зависает "Ми-1", с него летит трап, какая-то бригадница цепляется за него, вертолет набирает высоту. Охрана очухалась, открыла пальбу очередями. И ушел бы, да пуля перебила винт, рухнул за зоной. Понятное дело, взорвался. Три обгорелых трупа. Пилот, бригадница и наш офицер.
- Бригадница - Керженцева?
- Она.
- Кто офицер?
- Молодой парень, капитан внутренней службы. Он и организовал побег. Ума не приложу, как она сумела охмурить его всего за два месяца, И главное - никто ничего не замечал. Только потом, когда стали разбираться, узнали: замкнулся, ушел в себя. Её не жалко, его тоже не очень жалко, сам виноват. А вот кого жалко - жену и двоих пацанов, остались сиротами.
- Когда это было?
- Неделю назад. Теперь ждём комиссию. Эта Керженцева - что она за человек?
- Она не человек, - ответил Панкратов. - Она явление природы.
Аэропорт Рощино был закрыт, Москва не принимала, весь северо-запад был блокирован снежным циклоном. Панкратов переехал на вокзал и взял билет на проходящий поезд Хабаровск - Москва. Ночью долго не мог заснуть, слушал перестуки вагонных пар, смотрел на чередование света и тени от пролетающих за окном полустанков, а в голове всё крутилась библейская фраза: