Вопросы, встающие перед героями Переверзина, могут показаться сугубо технологическими, особенно если выбросить вон идеологию, помогавшую их вытерпеть. “Не убрав картофель, приступить к рубке капусты”, — какими силами, если и картофель, и капуста ждут одних и тех же рук? И легко ли пускать эти руки одновременно и в то, ив это дело?

“Тяжела ноша руководителя, ох, как тяжела...”

И вот по этой тяжести — свет! Работники совхоза, поднятые до рассвета на прополку капустного поля и поначалу весьма недовольные, по ходу этой работы не только примиряются с ней, но — вот чудо психологии! — веселеют и воодушевляются.

Это психологическая загадка народа, вполне свободного от идеологической лямки. А если уклад совхозный (по сути, социалистический) как раз и есть то, что подходит нашему человеку, уклад души которого естественно ищет такого образа жизни?

Отсюда общая, задорно-оптимистическая интонация переверзинского повествования в части ещё не свёрнутых советских лет. Есть беды? Есть. Но налетают “ниоткуда”. Брат не вылезает из больниц и клиник? Покалечен на всю жизнь из-за несчастного стечения обстоятельств. Пуля-дура, отскочив от камня, может угодить куда угодно? Так озорник-дурак и стреляет затем, чтобы посмотреть, “куда полетит”. Дураки есть, негодяев нет. Во всей трудовой общине переверзинского совхоза — ни одного подлеца-негодяя. Когда ближе к финалу негодяй всё-таки обнаруживается, он от главного героя получает такую затрещину, что сразу вылетает вон из круга деловой проблематики (и вредит уже по эротической части, но это особый сказ).

Исторический период, исследуемый Переверзиным, когда-то поднимался идеологами на высоту социального эталона, а теперь чаще всего с проклятьями опускается до антиэталона. У Переверзина — попытка исследовать этот период трезво и объективно. С точки зрения того, насколько он для народа естествен. Не для всякого народа, конечно. Для нашего.

Об этом таёжные стволы поют мужицким топорам:

“Пройдет ещё не одна сотня лет, а мы всё так же будем стоять на этой суровой якутской земле, приютившей и обогревшей в страшном холоде, на снежных, колючих ветрах наших исконно русских ликом и характером хозяев, не побоявшихся в поисках лучшей жизни за несколько тысяч верст от родных мест забраться в таёжную глухомань и жить в ней так, что она со временем стала их второй родиной!”

Подписываюсь под каждым словом.

Но куда же девается у людей “первая родина”?

Тут я подхожу к ещё одному важнейшему для меня вопросу: к многонациональному характеру народа, втащившего глухомань в современность.

К любому нерусскому участнику этой эпопеи выказано в романе Переверзина доброжелательное уважение, независимо от того, кто перед нами: татарин, еврей, азербайджанец, кореец, бурят...

Особо острым интересом отмечены первонасельники края — якуты. Им, якутам, свойственно “с почтением относиться к вышестоящему руководству, но с тем природным достоинством, которое, кроме ответного уважения, ничего у умного начальника вызвать не может”.

Иногда эта самодостаточность якутов ставит начальников в трудноразрешимые ситуации.

Как-то неожиданный снегопад погрёб под полутораметровым слоем недоубранную капусту. Аврал! И тут, вместо того чтобы вместе со всеми спасать эту капусту, якуты — все! — дружно снаряжаются и, подстёгиваемые древним охотничьим инстинктом, отправляются в тайгу промышлять пушного зверя.

Что прикажешь делать?

На случай снегопада — предвидеть такой якутский пассаж. Пушного-то зверя тоже нужно промышлять, а не только рогатый скот кормить капустой.

В любом случае русский руководитель, вставший во главе многонационального хозяйства, должен понимать, какие этнические соратники находятся под его началом.

Тут уж речь идёт о русском характере, ощущающем полиэтничность своего сибирского трудовоинства. Надо понимать якутские народные традиции. Да и “Олонхо” прочитать не помешает.

Герой Переверзина такой русской всеотзывчивостью вполне обладает. Иногда — до острой проницательности. Видит, например, как по улице якутского посёлка идёт из магазина карачаевец с гордо поднятой головой, а за ним его жена, хрупкая, как тростинка, тащит две неподъёмные сумки с покупками.

Или грек... вернее, полугрек, нормальный работник, обнаруживает при более детальном знакомстве неукротимую эротическую активность, которая граничит с таким вполне естественным побуждением, как похоть.

И “девочки”, которых мужики собираются навестить, — тоже не прочь. Естество!

Тут я подхожу к важнейшей для героев Переверзина теме, имя которой — любовь.

Какие жизненные непредвиденности приходится одолевать влюблённым! Какие разумные доводы выслушивать! С какими аргументами соглашаться и не соглашаться...

Вы с Марией совершенно не подходите друг к другу! Если ты камень, то она — железо! А что бывает, когда одно находит на другое, сам знаешь.

— Знаю. Треск с искрами...

— Так на что же ты надеешься? На чудо?”

Если жизнь — чудо, то и любовь — чудо... Рано или поздно звёзды, какими бы они ни были разными по величине и по энергии тепла и света, сходятся... Как перекрывают одна другую... Совместная жизнь с избранной женщиной — это, прежде всего, уверенность в себе и в том, что в горький час испытаний будет на кого опереться...”

Горький час — неизбежен?

Да. Отец главного героя, уже отвоевав, служил в войсках, находившихся в Германии, он обладал сильной волей и командирскими способностями... А вот влюбился же и завязал связь с симпатичной немкой... за что и поплатился... то есть отсидел по полной программе... в семейные же легенды вошёл героем...

Но это война так распорядилась. А в мирное время, выпавшее детям и внукам этого героя? В такой жизни лучше уж “трепетно прогореть душой, как костёр на вешнем ветру, чем тлеть, словно головёшка...”

Гореть или тлеть? В этой, нынешней реальности, где не всегда поймёшь, где пламя, а где зола...

А это что? Телефонный розыгрыш: “Предложить девушке свидание с тем парнем, чей голос ей больше понравится”?

А это? Девушки идут в Клуб знакомств в надежде, что среди незнакомых посетителей “вдруг да найдётся тот единственный, который способен стать и желанным”?

Из такой золы извлечь пламя?

Именно! “Каждая новая встреча дарит влюблённым не только радость общения, но и понимание, что они успели достаточно настрадаться, чтобы связать себя семейными узами”.

Любовь — заветная цель. А реально наличествует в характерах героев Переверзина (и героинь тоже!) такое естественное чувство, как эротическая взаимотяга.

Ещё бы! Не в каком-то сексуальном заповеднике вырастали, а