дыру в «колючке», Люда сумела проникнуть на запретную территорию. Оставалось отыскать прорехи в расписании патрулей, чтобы не нарваться на джип с автоматчиками, но с этим ей как раз помогли — в окраинном кабаке близ Зоны болтливый человек согласился продать ей эту информацию.

Людмила привыкала к новой атмосфере. С другого края дороги внушительную площадь занимала «изнанка» — жуткая аномалия, пожирающая плоть. Люда припомнила о ней кое-что из инструктажа. Говорилось, что «изнанка» способна генерировать «сталактит», средней приличности артефакт. Нет, рядом с аномалией и внутри неё ничего похожего на арт не было.

Судя по карте в ПДА, следовало топать на северо-запад, по направлению к Свалке. Туда Люда и зашагала. На плече висел верный друг АК, в рюкзаке сложены дробовик и светошумовка «Бумер». На Людмиле надет комбинезон боевитого тёмно-зелёно-пятнистого цвета, армейские ботинки с жёсткой подошвой. В вещмешке — недельный запас сухой еды и питья. Весь её вид, настрой, её фигура — всё говорило о том, что она пойдёт на любые пожертвования ради своей цели; предпримет всё возможное для её достижения.

Людмила шла за своим внуком.

3

Авраам Вентонович Гугов впервые увидел странные сны утром шестого сентября 2358-го года, находясь в состоянии похмелья, вызванном токси-водкой. Болезнь и раньше напоминала о себе, но в этот раз реальность галлюцинаций не вызывала сомнений, — по крайней мере, пока Гугов ощущал себя внутри них, а когда всё это рассеивалось, происходившее казалось бедняге полным бредом, о котором он тут же забывал. Когда Авраам Вентонович пытался восстановить хоть какие-то детали, весь составленный паззл мигом рассыпался. Дурацкая токси-водка…

Введя себе в вену инъекцию от головной боли, Гугов облачался в модную куртку-короткорукавку «браун-бридж», садился в кресло-портал и моментально оказывался в личном кабинете, лишь поднеся подушечку пальца к неприметному сенсору на подлокотнике. Но сны приходили вновь, и у Гугова появилась раздражимость, беспокойство — подсознание всё пыталось «обработать» загадочную картину, записанную там.

Авраам Вентонович отправился на приём к психологу.

Пассаж два Game is begining

1

Ярый подскочил и прыгнул в кусты, землю там, где он только что был, раскромсала автоматная очередь. Сталкер похолодел от страха — он глядел прямо в бесстрастные ледяные глаза снайпера.

— С-сука! — заорал раненый в живот Волк и упал с табуретки.

Гангстер зарядил свою штурмовую винтовку «Розетка 35» и залёг в траву — этот рыжий чёрт воевал в Чечне и навыки боя, мягко говоря, имел неплохие. Он поймал в прицел незаметную тень за деревом справа и нажал на курок.

Ярый выхватил нож и воткнул в горло снайперу, — хотя убивать людей этот жизнерадостный сталкер не любил, того требовала ситуация, да и сталкеры не могут постоянно соблюдать этику, которую устанавливают сами себе по моральным причинам. А этика у них есть — не бандюки ведь какие. Преследовать собственное счастье нужно, не мешая другим.

Бык поливал кусты огнём из пулемёта М60Е4. Ярый обнаружил, что рядом с ним засел ещё один снайпер, поскольку его бездыханное тело упало на сталкера сбоку. Незадачливый Бык одной очередью разнёс Ярому кисть в ошмётки.

— Чё творишь, целиться не умеешь? — громко выпалил Ярый, падая на землю и выхватывая нож из горла трупа.

— Ярый, ты там? — крикнул недоумевающий Бык.

Сталкер тем временем выхватил из-за ремня МАТ26 — новенький русский пистолетик 2011 года, а Гангстер увидел, как тень, подстреленная из «Розетки», падает в «мясорубку», рядом с Быком же упала новая электроимпульсная граната Н-1. Лес озарила яркая белая вспышка, осветив мёртвую листву. Вирус сидел дальше всех от костра — бедняга ничего не успел сделать, рухнув с табуретки с перерезанным горлом.

Мысли летали в голове со скоростью звука. Кто? Зачем? Что делать? Неподалёку мелькнул силуэт, Ярый не успел по нему выстрелить. Может, затушить огонь и включить фонарики? Тогда у них появится хоть какое-то преимущество. При этом противники могут в таком случае просто стрелять по вспышкам, но потом так и так можно сориентироваться, нельзя ведь просто спрятаться и смотреть, как расстреливают его группу!

Прицел вообще выстрелил со своего дорого охотничьего карабина куда-то вверх, после чего, ко всеобщему удивлению, с одного из самых высоких деревьев вокруг стоянки упал труп и опрокинул со стульчика Клея, после чего оба полетели в костёр. Козырёк рысцой пробирался между деревьев с обрез-дробовиком и выслеживал врагов. Откуда-то спереди, с ветки, на него прыгнул охотник с ножом в вытянутой руке. Паренёк погиб. Рядом с Гангстером упала РГД и разнесла его в клочья.

Клей начал лихорадочно кататься по земле, стряхивая с себя огонь. Трава занялась, света стало немного больше. В руках недосталкер сжимал АК-74, и поэтому стал палить в сторону леса. Целился плохо, от бедра, руки тряслись.

Ярый тихонько крался по кустам гусиным шагом. Его взору предстал раненый Волк. Он шипел от боли, живот продырявили шесть пуль… Сталкер закрыл глаза и милосердно кончил его.

Клей двигался к предполагаемому укрытию противника, хотя в темени зарослей истребителей видно не было, а вот сталкеры на поляне — превосходная мишень. Клей не стрелял, сменил магазин. Завязалась перестрелка, Клей долбанул очередь из-за дерева и упал, обмякнув.

Ярый, тщательно осмотрев территорию, спрятался за ствол берёзы. На место стоянки, невероятным образом обойдя все мины, вышли два охотника с пулемётами, одетые в чёрные спецназовские бронекостюмы. «Шестеро! Их всего было шестеро!» — с изумлением подумал Ярый. — «Убили девятерых и десятого чуть не хлопнули…» Дальнейшее потрясло его ещё больше.

— Где Ярый? — внятно спросил один истребитель другого.

— Тут где-то должен быть, я ж, когда одного из них порезал, в кустах его вроде видел… давай среди покойников поищем.

— Пахлава турецкая, так что ж не кончил ты его, рэмбо хренов, когда заприметил мелдьком?!

— Дак я это…

— Чё ты это? Мы зачем их всех положили? Зачем парней наших четверых постреляли? — неистово воскликнул истребитель. — Ушёл, сучара… А-а-а!

…МАТ26 дёрнулся в руке, посылая пулю прямо в глаз охотнику. После этого Ярый развернулся и кинулся опрометью бежать через лес, а вслед ему от пулемётных очередей ломались и падали чахлые деревья…

2

На дворе стоял апрель. Травка только стала просыпаться, небо выглядело сонно-румяно-розовым, деревья пока были головаты.

Неделю назад приключился форс-мажор.

Петенька пропал. Ушёл в