хотела.

Лифт вздрогнул, мягко остановился, испустил мелодичный звонок, оповещающий о прибытии, и открыл двери. Романов собрался выйти, но на секунду задержался, обернулся и, смерив ее холодным взглядом, произнес:

— По-моему, думать Вам вообще противопоказано. Всего доброго.

И вышел.

Глава 2

Рада с силой захлопнула входную дверь, сбросила кеды, кинула сумку на пол и размотала шарф. Всю дорогу домой она пребывала в очень скверном расположении духа, злясь на себя саму, на нового преподавателя и на все, что попадалось под руку. Или на всех.

Она прошла в ванную, закрылась, включила воду и оперлась руками на раковину. Из зеркала на нее сердито смотрело собственное лицо. На щеках проступили красные пятна, волосы растрепались. Самая настоящая фурия. Рада ополоснула лицо и устало опустилась на бортик ванны. Ну что за день… Нет, надо все выкинуть из головы, в конце концов от таких переживаний портится кожа. Так говорит мать, а она, несмотря на то, что мать, иногда бывает права. В конце концов, если бы она не была права, то не вышла бы замуж в третий раз и не поселилась бы в туманной Британии… «В общем, так», — решила Рада. — «Я буду вежлива, спокойна и немного холодна».

Она кивнула своему отражению, придирчиво осмотрела свое лицо. Обычное лицо. Глаза непонятного цвета, серо-зеленые, не какие-нибудь бархатно-карие или небесно-голубые… Совсем обыкновенные. Кожа вот самая простая, ни тебе загара, ни благородной белизны, на носу опять черные точки, надо маску делать. Нос, может, коротковат немного. Волосы ничего так, но тоже обычные. Не скажешь, что они ниспадают волной каштановых кудрей, просто сзади в узел завязаны, волосы как волосы. Прямые. Только около лба чуть вьются, а сейчас растрепались и торчат, как у Медузы Горгоны. «Ну и ладно. Не выйдет из меня романтической героини», — грустно подумала Рада. Она еще раз ополоснула лицо, вытерла его полотенцем и нанесла светло-зеленую субстанцию на нос и лоб. Вздохнула и пошла на кухню перекусить.

Витая в своих невеселых мыслях, она открыла дверь и замерла. На кухне сидели ее старший брат Денис и его друг Антон, которого все с незапамятных времен звали Тоха. Ребята удивленно уставились на Раду и расхохотались.

— Ты чего, мать? — вытирал слезы Денис. — Плесенью покрылась?

— Позеленела… — давился от смеха Тоха.

— Тихо, нет, не могу больше, — стонал Денис.

— Идиоты, — прошипела Рада и гордо отвернулась, открывая холодильник.

— Главное, ночью мне в таком виде не попадись, — не унимался мерзкий братец. — Нет, ну ты отожгла!

— Да ну вас на фиг! — рявкнула Рада.

Она достала себе салат, отрезала кусок хлеба, ветчины, налила сока и сказала:

— Шли бы на улицу и ржали там. Придурки.

— Да ладно тебе. Обычно таким престарелые тетки мажутся, а ты-то что?

— Надо и надо. Познания умножают скорбь, ясно?

— Ну, прости, прости… — примирительно начал брат.

Тоха сидел и смотрел в пол, еще красный от смеха.

— Что с вас взять… — проворчала Рада.

— Будешь пиво?

— Фу, вот еще. Пойду к себе.

Рада переоделась в домашние штаны и футболку с цыплятами, забралась на диван, включила телевизор и поставила перед собой поднос с ужином. По телевизору шли новости, сериалы и безумно популярное реалити-шоу про «золотую» не обремененную интеллектом и комплексами молодежь. Участники были заперты в загородном доме и должны были влюбляться друг в друга. «Гламурненько», — ехидно подумала Рада и выключила ящик. Размышляя о превратностях судьбы, она доела салат, допила сок и пошла смывать маску. За кухонной дверью слышались голоса — Денис с Тохой о чем-то спорили. Рада вошла, хоть ей и не хотелось снова сталкиваться с братцем и его вечным товарищем. Грязная посуда взяла свое.

— … А я тебе говорю, она — зло! У нее в глазах отчетливо читается: «Я ищу богатого папика!» — говорил Денис.

— Прекрати, — защищался Тоха. — Она не такая. Лида добрая и мягкая. С чего бы ей тогда встречаться со мной? Я же не папик.

«Лидочка то, Лидочка это, Лидочка спустилась к нам с небес и озарила наше бренное существование», — про себя передразнила Рада, скривив нос и намыливая тарелку.

— Куда там, святая женщина! — ехидно поддакнул Денис.

— Я не вижу ничего смешного!

— Потому что ты влюбленный идиот! Да таких, как ты, она коллекционирует. Высасывает душу, засушивает тело и наклеивает в домашний гербарий. И подписывает: «Ах, Антонио был просто душка!»

«Ххха, — веселилась про себя Рада, — а в детстве она хотела стать Черным Властелином Вселенной и тренировалась на котятах».

— Да ну тебя! Ты плохо ее не знаешь! — сказал Тоха.

— Тут и знать нечего, — буркнула Рада.

— Ты еще! Тебе-то чем она не угодила?

Рада выключила воду, вытерла руки полотенцем и повернулась к Антону.

— Любой более или менее здравомыслящий человек заметит под ее взбитыми белокурыми волосиками банальные рожки.

— Аргументируй.

— Послушай, вообще-то мне по барабану, с кем ты решил встречаться. Лида — так Лида. С другой стороны, ты мне не чужой. Я знаю тебя с горшка и до сих пор постоянно натыкаюсь на тебя в кухне.

— Чем тебе Лида не нравится?

— Да что ты в ней нашел? Посредственная актриса. Да, кукольные глазки, губы уточкой, модельная фигура. А я-то думала, тебе этого мало… Ну… хорошо. Помните, вы выпускной спектакль в Щуке готовили, «Грозу», да?

— Ну.

— Я видела, как она щебетала с вами. Сю-сю-сю, ля-ля-ля. Мерзость. А на меня она так смотрела, как будто я моль или жаба, а потом слышу, спрашивает у вашей… как ее… Кабаниху играла…

— Люська Андреева?

— Ага, Андреева. Спрашивает у нее: «Что это за девица притащилась с Панфиловым?» А Люся ей говорит: «Ты что, это же его сестра». После репетиции Лида подходит ко мне: «Ах, приветики, ах, как же ты на брата похожа! Тебе понравилось, как я играла?» В таком духе. Я, естественно, ей объяснила, что кощунственно небогатый умственный потенциал еще перекисью водорода разъедать, и доходчиво указала, куда пойти. Ей Денис просто тогда нравился, вот она и пыталась ко мне подлизаться.

— Дааааа… Ты как всегда, сама любезность, — протянул Денис.

— Рома, ваш одногруппник, мне рассказывал, что ради роли Лида подсунула какой-то девочке испорченный грим, и в результате у девочки все лицо покрылось ужасной сыпью. А еще поговаривают, что сейчас она положила взгляд на Евгения Веронова. Поэтому ей так важно было попасть в новую постановку. А я-то еще думала, зачем ей такая маленькая роль…

— Это глупости. Сплетни. Непонятно, зачем ты до них опускаешься? — Тоха