ночным рейсом, потом Денис узнал у Тины твой номер, и я пришел. Вообще-то я планировал купить розы, но не нашел их и вспомнил, как ты любишь клубнику… Вот так. — Антон облегченно выдохнул. — Теперь можешь говорить.

— Теперь я даже не знаю, что сказать, — она улыбнулась. — Это самое приятное, что кто-то для меня делал.

— Тебе понравилось?

— Нет. Я в восторге! Я в диком восторге. Кто бы мне сказал, я бы не поверила! Наконец-то не я за тобой бегаю, а все наоборот.

— Рада!

— Чего? — Рада довольно прищурилась.

— Ты теперь будешь меня мучить? И мстить?

— Ну, не знаю. Смотря, как ты загладишь свою вину.

— А что бы тебе хотелось?

— Слушай, почему я всегда должна первая лезть целоваться? — возмутилась Рада.

Антон рассмеялся.

— Иди сюда, — он встал, взял ее за руку и притянул к себе.

— Я люблю тебя. Господи, как же я люблю тебя! — он провел ладонью по ее щеке, жадно глядя в глаза, как будто никак не мог насмотреться, и, наконец, поцеловал.

Рада прижалась к нему всем телом и запустила пальцы в его волосы. Каждый ее нерв дрожал, пульсировал, вибрировал, и она словно пыталась раствориться в нем, чтобы унять эти чувства. Она так часто вспоминала его прикосновения и запах, что теперь боялась поверить и впитывала все без остатка.

— Как часто я это себе представлял, — выдохнул Антон, прислонившись лбом к ее лбу. — Чего ты улыбаешься?

— Ничего, — она улыбнулась еще шире. — Пойдем в номер.

Они зашли с балкона в комнату, и Рада задернула шторы. Антон обнял ее сзади, наклонился и стал целовать шею. Она ощутила, как сильно ему не терпелось остаться наедине. Губы снова расползлись в довольной улыбке.

— Ни вижу ничего смешного, — пробормотал Антон, не отрываясь от нее.

— А я и не смеюсь, — она повернулась и запустила руки к нему под футболку, наслаждаясь прикосновением к горячей коже.

— Ах ты, маленькая развратница, — улыбнулся Антон и стал двигаться на нее так, что ей приходилось отступать, пока она не уперлась в кровать. — Я с тобой разберусь.

— Уж я надеюсь, — Рада стянула платье и с дразнящим видом опустилась на покрывало.

Он сглотнул, торопливо расстегнул ремень, спотыкаясь, освободился от джинсов, и лег рядом.

Спустя некоторое время они лежали, обнявшись и пытаясь восстановить дыхание.

— Совсем забыла сказать, — прошептала Рада.

— Что?

— Я тоже тебя люблю.

— А я уж думал, что не дождусь.

— Это ты не дождешься? Да я с восемнадцати лет дожидаюсь!

— С тех пор?! Вот я болван! — Антон закрыл глаза ладонью.

— Почему?

— Я упустил столько времени… Если посчитать все ночи, которые мы провели по отдельности из-за того, что я дрейфил…

— Наконец-то ты это признаешь!

— О, да! И я даже благодарен Романову, — не дай Бог, конечно, я еще раз увижу его рядом с тобой, — что он устроил мне встряску.

— А я думала, что это я устроила тебе встряску…

— Рада, милая! Ты так часто устраиваешь мне встряски, что я уже привыкаю к жизни, полной приключений. И несмотря на то, что я не знаю, кого застану возле тебя в следующий раз, — препода, англичанина или еще какого-то незнакомого парня, — я ни на кого тебя не променяю. Просто придется обзавестись двустволкой. И я сегодня же забираю тебя к себе.

— В смысле?

— Иди, собирай вещи, женщина.

— Так у тебя только одна кровать!

— Меня это устраивает.

— Тоха! Лучше поменяемся номерами: Макар переедет в твой, ты — в мой, а Ника останется у Васи.

— Красивая и умная: опасное сочетание, — Антон звонко поцеловал ее. — Слушай, а во сколько тут завтрак?

— Завтрак! Я совсем забыла, он закончится через час! Пошли скорее в душ!

— Вместе?

— Ты же не собираешься тратить уйму воды впустую в такой жаркой и пустынной стране!

— Она еще и экономная! — воскликнул Антон, вскочил и за руку повел ее в ванную. — Я уже говорил, что в Москве первым делом потащу тебя в ЗАГС?

— Нет, но я с удовольствием послушаю, — довольно ответила она и задернула душевую занавеску, прижимаясь к любимому.

Когда на завтраке Рада появилась в ресторане под руку с Тохой, все опешили.

— Боже, я не верю своим глазам! — Тина первой пришла в себя. — Мне кажется, или это хеппи-энд.

— Он самый, — Рада улыбалась во всю челюсть. — Народ, кто не знает — это Антон. Мой парень.

— И тут я опоздал, — подмигнул Макар.

— Приятно познакомиться, — Тоха расплывался от мужского самодовольства.

Набив животы пышной сладкой выпечкой и фруктами, компания отправилась на пляж. Тоха выбрал шезлонг, скинул футболку с шортами и собрался было пойти в воду, как вдруг посмотрел на Раду и замер.

— Ты чего? — удивленно спросила она, складывая сарафан.

— Ты в этом собралась ходить перед людьми?

— А что? — она оглядела себя. — Мой новый красный купальник, мы его с Тиной купили. Тин, скажи нормальный?

— Конечно! — откликнулась подруга. — Вполне пристойный, я одобрила

— Я вчера купалась — и ничего.

— Ну почему ничего, — встрял в разговор Макар, сверкнув зубами. — Мне очень понравилось.

— Я бы попросил воздержаться от комментариев касательно моей женщины, — притворно строго сказал Антон. — Рада, серьезно, ты долго будешь трепать мне нервы?

— Да никто не обращает внимание! Намажь меня только кремом, и пошли купаться!

— Что, прямо здесь?!

— Ты так спрашиваешь, как будто я прошу тебя взять меня у всех на виду прямо на этом шезлонге

— Тише ты! — Тоха понизил голос. — В этом купальнике любая твоя просьба может закончиться именно так.

Рада засмеялась. Ей было до чертиков приятно ощущать свою власть над ним. О, он еще ответит за все годы ее мучительной влюбленности! Поэтому когда он закончил наносить солнцезащитное средство ей на спину, она оказала ему ответную услугу. Только вот втирала крем она так долго и чувственно, что он смог присоединиться к купающимся только спустя несколько минут.

— Я тебе покажу, — прорычал он, когда наконец доплыл до нее.

— Погоди, не смеши! Я захлебнусь, — закричала она, но все равно фыркнула от смеха.

Антон подхватил ее на руки и закинул подальше с громким всплеском. Как тогда, в детстве, когда они ездили купаться на водохранилище. В нос и в рот попала морская вода, и Рада поскорее вынырнула, отплевываясь.

— Я буду мстить! — она накинулась на него, снова и снова окатывая волной брызг.

Он снова поймал ее и крепко сжал в кольце своих рук.

— А ну иди сюда! — и он впился в нее поцелуем, от которого в голове все плыло, а окружающий мир превращался в размытое пятно.