меньше, чем казалась на фотографии, мебель обносилась за годы, но всё выглядело прилично и чисто. «Что бы сказал дед, если бы узнал, где я?» — невольно задумался Макс и мотнул головой.

— Ты какой чай любишь? — спросила Алекса, вернувшись на кухню. Пузатый чайник, покрытый красной эмалью, засвистел, и девушка быстро сняла его с плиты, вопросительно вскинула бровь.

— Чёрный.

— Спать потом сможешь?

— Без проблем.

— У меня ещё мята и лимон есть. Хочешь?

— Давай.

Алекса заварила чай и ушла в другую комнату. Раздалось копошение, и вскоре девушка появилась опять, неся небольшой металлический предмет.

— Вот он, родимый, — сказала она, водружая предмет на стол и подсаживаясь к Максу на угловой диван. — Он новый, отец подарил на окончание школы. Старые модели были побольше и потяжелее, но теперь делают потрясающие ноуты, — Алекса открыла крышку, а когда загорелся экран, приложила палец к квадратику на корпусе. — Открывается по отпечатку пальца, — пояснила она, — и имеет ещё множество классных штук…

Она говорила, показывала, а Макс молча пил чай, про себя восхищался чудесами техники и потихоньку наблюдал за Алексой. У неё были тёмно-русые волосы и ярко-синие глаза — Максу они очень нравились. Почти такие же яркие, как у бабушки — но у неё зелёные и холодные, а вот синие глаза Алексы лучились теплом. Она вся казалась удивительно тёплой со своим азартом, эмоциональным голосом и голубым свитером с танцующими пингвинами. Макс почувствовал себя неловко — его внешний вид был как всегда строг. Если так разобраться, ему никогда и не говорили, что одежда может быть забавной.

А вот Алексе явно говорили и не попрекали за самовыражение. Как и за интерес к технологиям маглов — вон как разбирается в компьютерах! В своё время Макс имел лучших учителей из работающих с дошкольниками, в Дурмстранге постигал высшие магические науки — и все равно не понимал половины из того, что Алекса объясняла. Потрясающе…

И всё-таки, как же она потрясающе тёплая — подивился Макс, накрыв руку девушки своей. Алекса замолчала, оторвала взгляд от экрана и посмотрела на него.

Поцелуй стал логичным продолжением молчания. Макс придвинулся ближе и положил руку на шею девушки, другую — на бедро. Алекса с улыбкой обняла его и притянула к себе, отвечая на поцелуй с возрастающим жаром. В какой-то момент Макс решил, что нужно большее; ловко схватив девушку, он перенёс её в соседнюю комнату и опустил на кровать. Алекса раскинулась на сером покрывале и тут же выгнулась, когда Макс потянул прочь её свитер с пингвинами. Выскользнув из него, девушка схватилась за водолазку Макса с не меньшим азартом — секунды спустя её тёплые пальцы заскользили по крепкой груди парня, как раньше скользили по зеркальной поверхности смартфона.

Макс с восторгом приник к бледной шее, сорвав судорожный вздох. Он действовал так мягко, как мог, не испытывая и тени желания быть жёстким и грубым — только не в этот раз, только не с этой девушкой. Алекса извивалась под ним, раскрасневшаяся и полная предвкушения.

Резким взмахом руки Макс погасил свет, едва не уничтожив при этом загадочный бессвечный магловский светильник.

* * *

Утро было мягким и лёгким. Проснувшись, Макс с удовольствием обнаружил в своих руках вчерашнее видение, закутавшееся в одеяло, как в кокон, деловито сопящее. Понаблюдав за девушкой немного, Макс потихоньку выскользнул из постели, оделся и пробрался на кухню. Невольно улыбнулся картине — на столе так и остались их чашки с недопитым чаем и открытый ноутбук. Для порядка закрыв его, Макс занялся завтраком. Он старался быть тих, но под конец жарки яичницы услышал возню в спальне. Вскоре на пороге возникла растрёпанная Алекса.

— Доброе утро.

— Доброе, — зевнула она и затянула пояс халата. — Ты готовишь завтрак в постель?

— Теперь уже нет смысла нести его туда, верно? — пожал плечами Макс и поставил тарелки на стол.

— Не знала, что чистокровные юноши обучены готовить, — поддела Алекса, усаживаясь. Макс в ответ хмыкнул и, опустившись рядом, крепко её поцеловал.

После завтрака они вернулись в постель, где долго лежали, обнявшись, и Алекса гладила Макса по волосам. Ему было хорошо, как никогда. Даже из раннего детства Макс не помнил столько нежности и человеческого тепла, столько дала ему вчерашняя незнакомка.

— Как надолго ты в Вене?

— Ещё на три дня. Потом надо возвращаться домой.

— Понятно, — Макс крепче сжал объятия. — Я хочу увидеть тебя снова.

— Могу только посочувствовать! — засмеялась Алекса. — Это то, что ты мне вчера сказал, когда я подъехала к тебе на катке.

— Ты теперь намерена мне это припоминать?

— Каждую встречу!

От её сладких слов Макс просиял. Он принялся покрывать поцелуями лицо, шею девушки, и она с удовольствием ответила собственной лаской.

* * *

Три дня пролетели, как миг. Макс отчаянно хотел заморозить время, но не владел подобными чарами. А вот Алекса оказалась настоящей волшебницей — перед самым своим отбытием сунула ему в руки коробочку в красно-зелёной блестящей обёртке.

— Это?..

— Смартфон. В коробке инструкция, в телефоне — мой номер. Напиши, когда захочешь.

— Могу начинать сейчас? — грустно улыбнулся Макс.

Алекса привстала на цыпочки и поцеловала его.

— Когда захочешь. Только учитывай, что я не всегда смогу ответить, — шагнув назад, она подмигнула и трансгрессировала.

Макс в нетерпении вскрыл подарок. Вначале взял и покрутил сам телефон — приятно ложащийся в руку чёрный прямоугольник с потрясающе чётким изображением на экране. Его поставила Алекса — это была их совместная фотография на фоне Штефансдома. Макс тепло улыбнулся и, временно отложив телефон, принялся изучать оставшееся содержимое коробки: обнаружил провода, наушники, инструкцию и записку.

Дорогой Макс,

Я была очень рада нашему знакомству и надеюсь продолжить его. Как только выдастся возможность — пиши, мы придумаем, когда встретиться вновь. Я подозреваю, что буду много путешествовать в новом году, где-нибудь да пересечёмся!

Спасибо за это Рождество. Пусть оно не моё, но было волшебно!

Искренне твоя,

А.Ш.

Глава 2. Лучше, чем совы

Как дела?

Алекса, 23:41

Ты почему не спишь так поздно?

У вас же должно быть часа два ночи.

Нормально, как ты?

Макс, 23:42

Играла с братом во взрывного дурака.

Он стал слишком хорош, малявка!

Алекса,