— Слушай… — замялся Чеков, мыском ботинка подцепляя раскиданные по склону стропы и откидывая их назад, словно они станут от этого незаметней. — Я тут… делом, в общем, занят. Некогда мне.

— Делом, говоришь? — Фудзи попытался заглянуть за спину Данилы, но тот отступал, постоянно преграждая путь. Ямомото нахмурился и упер руки в бока. — Слышь, Дань! Я ведь и обидеться могу! Делом он тут занят! Некогда ему!

— Да ты не понимаешь! — поправил Чеков, с какой-то неестественной тоской поглядывая в сторону на катящиеся к берегу волны.

— А ты покажи! — Ямомото подошел ближе и положил руку на плечо друга. — Я же друг, я помогу.

— Не поможешь! — уверенно пробормотал Данила и печально посмотрел на остров вдалеке, находящийся к северу от Шишки. Он призрачным расплывчатым миражом давно манил к себе Данилу. И пареньку ничего не оставалось, как отойти и показать устройство другу.

— Это что? — удивленно спросил Фудзи. Он поплотнее закутался в бушлат: лето летом, но на высоте почти в тысячу метров ветер продувал до костей. То, что предстало глазам Ямомото, трудно отнести хоть к чему-то знакомому, но оказалось очень похоже на… — Парус?

— Нет, что ты! — замотал головой Данила, смущенно улыбаясь. — Это просто парафойл.

— Пара… чего? — не понял Фудзи, продолжая рассматривать приспособление. Широкая, прошитая местами парусина разлеглась по склону, напоминая именно парус и ничто иное. Сеть строп хитро переплеталась и заканчивалась двумя рукоятками. Фудзи нахмурился еще больше и разозлился. — Что ты пудришь мне мозги?! Это парус… ты что — строишь лодку? Убраться с острова собрался? Без меня?

— Это не парус! Это… это…

— Ну?! — требовательно вопросил друг. — Что же это? И почему мне не рассказал?

— Это парафойл… — еще раз попытался объяснить Данилка, но махнул рукой. — Однажды нашел у Нахима книгу, там было и про воздушных змеев. Наверное, забыл… В общем, это тоже что-то похожее на летающего змея, только побольше. И говорил же… не поймешь!

— Конечно, нет! — возмутился Ямомото. — Ты забыл, сколько уже погибло, когда перебраться пытались через пролив Севергина? Чем, думаешь, ты лучше? Стасик… Лёва… И тот, безумный… Макс, кажется? Ты забыл, что у нас под водой, что у нас вокруг?

— Нет. — Чеков упрямо сжал губы. — Но жить посреди них хорошо, что ли? Тебе еще не тошно?

— С ума сошел? Мы на чистой земле живем! Питаешься крабами…

— Которые сами жрут каждый год одного-двух охотников… — добавил Данила, но Фудзи его как будто не слышал, продолжая.

— Рыбой…

— Тварями, выброшенными на берег, потому что с живыми мы не справимся…

— У тебя есть огонь…

— Коптильня, от которой болеют и умирают, если надышатся ядовитым дымом…

— А у меня тут отец, мать и сестра! — закончил Ямомото. — Мне хорошо с ними. И никто нас не трогает! Никто, понимаешь? Даже эти… из Петропавловска, что мучают твоего Нахима. Они и то боятся подходить ближе к берегу и высаживаться. Боятся сами навсегда остаться на Шишке…

— Вот и я этого боюсь! И нет у меня ни отца, ни матери, а Нахим… Нахим — не в счет! Я его не просил обо мне заботиться… — горячо возразил Данила.

— Чего?! Ты дурак? — Фудзи смотрел на друга и будто видел впервые.

— Я боюсь на всю жизнь застрять здесь! — Чеков говорил медленно, но так четко выговаривал слова, что Фудзи поневоле пришлось выслушать. — Мир-то вокруг не умер! Нет! Взять хотя бы этих… с тральщика. Они живы, и они возвращаются каждый год, чтобы это показать… не нам, а Нахиму. Мы так… заодно с ним этот спектакль смотрим. И вот чтобы ты знал… я не хочу торчать здесь всю жизнь, жрать пресных крабов, жевать полутухлое мясо морского черта и тушиться вместе с едой под кострами из сырой нефти, когда ядом пропитан каждый клочок земли! И не хочу всю жизнь смотреть вдаль, зная, что где-то живут люди, живут свободно, не так, как мы. Пусть там радиация, пусть другие мутанты, но там простор. Свобода… Мне Нахим рассказывал… естественно, «под мухой»… Отсюда три острова всего до материка, до полуострова. И если по воде не удается добраться туда, то, может, имеет смысл по воздуху?

— Совсем спятил! — Фудзи покрутил у виска.

— Ну, спасибо! — буркнул Данила, подходя и начиная сворачивать объемную, но на самом деле компактную, если сложить, конструкцию. — Вот поэтому и не говорил. Ни тебе, никому…

— Ни Нахиму, — добавил Фудзи, с некой долей удовлетворения наблюдая, как Чеков выпрямился. Он определенно боялся, что отчим узнает. — Узнает, что лететь собрался… прикует цепями к этой горе!

— И не лететь, — тихо возразил Данила. — Это, как ты сказал, похоже на парус, но только толкает не корабль. А человека.

— То есть ты все же по воде собрался? — ухмыльнулся Фудзи. — Точно ненормальный!

— Только ноги, привяжу доску и буду скользить по поверхности, «парус» и ветер понесут.

— Как все просто! — съязвил Ямомото. — А ты не думал, что и остальные думали о простоте? Не думал, что и им задача казалась простой? А?

— Нет! — горячо замотал головой Чеков. — У меня другой подход…

— Твой подход да Нахиму бы рассказать!

— Нет! Не надо! — попросил Чеков, умоляюще. — Друзья так не поступают!

— Вот так они и поступают! — зло бросил Фудзи. — Именно так поступают! Пытаются оградить идиотов от их собственных ошибок! Или я должен отпустить тебя в смертельный полет? Лети, Данька!.. Лети к чертям собачим!.. И умри!

— Этого не будет! — горячо заговорил Чеков. Глаза горели, а лицо покраснело. — Понимаешь, я все просчитал! Я около года готовился! Все получится, я верю, и я покажу всем, что отсюда можно сбежать! Только Нахиму не говори…

— Хорошо, — вдруг улыбнулся Фудзи, глаза превратились в щелочки. Столь разительная перемена в настроении друга обычно ни к чему хорошему не приводила. Данила напрягся, предчувствуя хитрость.

— Пойдешь со мной на КПСКР, и я никому ничего не скажу, — выпалил японец на одном дыхании.

— Что?! — пораженно переспросил Чеков. — Но это же опасно!

— Не опасней твоей затеи, — возразил Ямомото. — Сейчас отлив, и добраться до него можно запросто. Ну? Что скажешь? Ненадолго… как прилив начнется — уйдем. Хочу побывать в рубке, осмотреть каюты, прошлое поглядеть немного…

— Но это очень опасно! Он висит на скале, готовый рухнуть. И это запрещено! И… и… и мало ли что там поселилось!

— Пытаться выбраться с острова — тоже… — елейным голосом возразил Фудзи. — Но это моя мечта. Наравне с охотой на крабов. Как и твоя — свалить с острова. Так чем моя хуже? Я молчу про твою, ты — помогаешь с моей. Равноценный обмен?

— Да, — после долгой паузы ответил Данила, и надеясь, что успеет раньше уйти с