— простую, но изысканную еду, которая не насытит, но снимет чувство голода.

— Спартана, чтобы ты знала эта снедь, называется «кайсэки», что означает нагретый камень, в древние времена путешествующие монахи клали его за пазуху для смягчения голода, а вот эти сладости зовутся «омогаси»: — тихо сказала Кикути и добавила:

— Кушай милая, набирайся сил, они тебе ох, как понадобятся, мой муж сказал мне как-то, что ты «подарок небес» … раз свалилась к нам с верху… у нас к сожалению, нету детей и уже не будет… бандиты убили с месяц назад сына Исихара^[11] и дочь Кояма^[12] … «свидетелями», они чего-то там оказались… так нам полиция сказала… вот ты нам за место дочери и будешь… погоди отказываться… хотя бы память восстанови, а уж потом, поступай как знаешь…

Женщина, умолкла, а по ее щекам побежали слезы, рядом с невозмутимым лицом стоял хозяин, но в его взгляде было сколько ненависти, что казалось он готов был прожечь им деревянную стену напротив… потом он закрыл глаза и казалось успокоился…

— Пойдите в сад прогуляйтесь, мне нужно пару минут для умиротворения: — сказал мужчина, утирая ладонью закрытые веки. Через несколько минут женщины вошли с «поклоном» в домик, хозяин вместо свитка, положил в «токоному» букет из цветов и веток «тябану», олицетворяющую единство контрастов — сосновая ветвь прочность, а цветок камелии хрупкость…

Наконец началось главное действие — приготовление порошкового зеленого чая, оно происходило в полнейшей тишине, девушке показалось, что она слышала лишь биение своего сердца. Мастер двигался размерено в ритм с дыханием, Спартана открыла рот от этого медитативного таинства, слушая звуки закипающей воды и потрескивания горящего очага. Хозяин засыпал чай в грубую керамическую чашку, затем залил кипятком и стал перемешивать бамбуковой мешалкой до полного приготовления.

Потом он привстал, поклонился гостье и передал ей большую чашу, с тканью, произнеся:

— Дочка, возьми этот шелковый платок «фукус» в левую руку, а правой сделай глоток и оботри края, потом передай мне, и так по кругу…. Поняла?

Девушка молча кивнула произведя, все выше сказанное… от этого глотка душистого чай у нее все буквально поплыло перед глазами, словно от спиртного… в памяти скользнули какие-то лица… детский интернат… рисунки мелом на асфальте… старый китаец, дающей ей в руки красивую брошь…потом все снова пропало…

Чаша пошла по второму кругу уже пустая, чтобы каждый оглядел ее, познал очертания, вновь ощутив в руке. Затем хозяин налил более «легкий» чай в маленькие чашечки… наступило время беседы, тема которой была написана на свитке в «токонома» … знакомство…

— Не знаю, что тебя «гложет» изнутри «дочка», но я тебе помогу, только уж позволь тебя называть Канэко^[13], тяжело нам произносить твое прозвище, мы люди «простые», для нас самое большое богатство — это дети, вот и ты будешь для нас «золотцем», не возражаешь?

— Нет, конечно, спасибо вам за все, особенно что спасли меня… не знаете, как я на реке оказалась-то, под водопадом?

— Отчего не знаю, скажу, только пообещай, пока не выздоровеешь никуда отсюда не убежишь… поднялся я потом, на самый верх… там остатки самолёта и куча обгоревших трупов повсюду раскидано… никто кроме тебя не выжил, знать и тебя мертвой все считают… начинай жизнь с «чистого листка» …

— Да почему так-то? Может мне в посольство какое… в город Токио поехать, не хочу в этой «глухомани» век «куковать» … кроме японского я кажись еще и славянские языки знаю…

— Все, высказалась… теперь главное слушай… после того как я тебя в дом приволок… ко мне гокудо^[14] наведались из группировки «Борекудан», слыхала небось о таком, правда чаще ее называют Якудза, так вот… они спрашивали меня — не видел ли я кого-то чужого… в особенности девушек, твоего возраста примерно, и труп в целлофановом кульке тащили, судя по очертаниям явно женский… не тебя ли моя «красавица» они искали-то, а когда найти не сумели, то первую попавшуюся «головешку» решили боссам показать, чтобы избежать наказания?! Знаешь, как там у них строго за нарушение «кодекса мафии»? Расскажу… поначалу за мелкую провинность палец отрубают, потом второй, а на третий раз живот в спаривают… поняла?

— Да, поняла, только я-то тут при чем? Денег у меня больших нет никого вроде бы обидеть не могла?

— Узнаем со временем, ты дальше слушай… Якудза буквально вплетена в экономическую и политическую жизнь Японии и, хотя не имеет определенных территориальных зон влияния, но уж очень сильно опирается на родственные связи, как на структурную основу своей организации и даже не держать в тайне свою иерархию… они имеют свои эмблемы… свои распозновательные рисунки-тату на телах… свои штаб-квартиры, под видом патриотических ассоциаций и объединений…только не спрашивай откуда я все это знаю… со временем поймешь… хватит на сегодня… ступай…

Хозяин встал поклонился, прижав правую руку в области сердца и вышел наружу.

— Пошли Канэко, тебе действительно нужно отдохнуть, а Мията сейчас вернется, по традиции чаепития, ему нужно будет переосмыслить этот разговор и чувства, вызванные им же…

Уже на выходе из чайного домика, Спартана увидела кланяющегося им хозяина и войдя в дом, какой-то отблеск света в их жилище. Подойдя вплотную, сквозь не плотно закрытую циновку, обнаружила на низком столике, две горящих свечи, дерево-бонсай (盆栽 выращенное в подносе), — маленькая копия настоящего лесного кедра… недопитая чашка чая… но самое удивительное, это был настоящий самурайский меч, взблёскивающий своей безупречной остротой в полутьме…

Глава 3

Спартане в эту ночь снилась битва римлян против… римлян… точнее восстание в мае 1347 года, когда была провозглашена республика во главе с римским трибуном^[15] Кола ди Риенцо…

Кола мечтал о возрождении былого величия Древнего Рима, в котором в то время царили нищета и запустение. В городе хозяйничали бароны и магнаты. Кола на себе испытал всю «прелесть» существовавшего тогда правления: один из баронов совершенно безнаказанно убил его младшего брата…

В полночь с четырьмя знаменами, вместе с папским легатом Кола подошел к Капитолию и обнародовал новые законы. Созванное вслед за этим народное собрание утвердило предложенные им реформы. С помощью городской милиции Кола подавил сопротивление баронов. Кола принял титул римского трибуна и провел ряд прогрессивных преобразований, пытаясь объединить Италию в единое национальное государство. На его призыв