Книга тайн

Глава 1. Печать мар

1549 г. от заселения Мунгарда, Авалор, Каледонские горы

Большой остров Авалор в Западном океане обдували холодные ветра осени. Скот с пастбищ гнали на зимовья, резали ту часть, которая не пережила бы морозы: кур, гусей, овец. Сытая жизнь отступала, начиналась тёмная пора, природа погружалась в спячку.

Наступила неделя Мардуна – праздник мёртвых. Второй день веселья уже шёл на убыль. Повсюду стояли столы с угощениями, на вершинах холмов полыхали костры. В эту пору их жгли особенно много. Пламя очищало людей, скот и землю от скопившихся за год грязи и бед. Но ныне запах дыма обрёл другой вкус – вкус крови и слёз, пролитых по погибшим собратьям.

Четыре года назад орден одарённых богами Сумеречников-демоноборцев потерпел поражение в Войне за веру от сторонников Единого бога. Горстка уцелевших укрылась на севере острова, в Каледонских горах. Воители и странники, Сумеречники умели выживать в условиях, которые обычные люди сочли бы непереносимыми. В сырости и холоде пещер, в труднодоступных скалистых бухтах можно было лишь коротать свой век, а уж никак не рожать и воспитывать детей, которые бы обеспечили им будущее. Но целительница Риана готова была рискнуть.

В этот год ей повезло: её выбрали Владычицей-осенью. Нижнее белое платье укрывала ярко-оранжевая ткань, по спине волнами ниспадали медные волосы, украшенные венком из золотистых листьев, на лице – маска из мореной ели.

Целительница танцевала пластичней всех, сживаясь с ритмом приграничного времени. В праздничную неделю вторая половина её естества брала верх и проступала куда ярче. В канун нового года – Мардунтайда – в её почву упадёт семя Короля-охотника – мужчины в рогатой маске. Через девять месяцев у неё появится дитя, о котором она давно мечтала. Риана уже не надеялась зачать, ведь её муж Повелл погиб на войне.

По законам Сумеречников вдовы хранили верность погибшим супругам до конца своих дней. В древности жёны и вовсе восходили на погребальный костёр вместе с мужьями, чтобы не влачить дни в одиночестве, а воссоединиться с возлюбленным в следующем воплощении. Но со временем нравы Сумеречников смягчились.

В последние столетия на нарушение супружеской верности смотрели сквозь пальцы. Только целительницы, давшие клятву нести в мир незапятнанный свет и поддерживать священную жизнь, ещё чтили традиции. Для них существовала всего одна лазейка – в праздник мёртвых впустить в себя дух земли. Усопший муж ненадолго вселялся в тело согласившегося на ритуал мужчины, чтобы зачать ребёнка.

До мечты рукой подать!

Ветер крепчал, кожу продирало холодом. Темнело низкое небо. Пламя костров опадало, несмотря на то, что в них подбрасывали всё больше хвороста и лапника. Даже музыка стихала, и пляска замедлялась, скованная мертвецким холодом.

Сами старые боги – Повелители стихий, если они ещё сохранили силы после того, как паства ушла к Единому богу, должны были защищать Сумеречников эту неделю. Но сейчас на праздник проник чужак – сгорбленная старуха в сером балахоне. Она двигалась медленно, не приминая пожухлую траву, не хрустела под ногами сухая листва. Сумеречники остолбенели: к ним шла вёльва-горевестница, неумолимая, как злой рок.

– Чем обязаны, о дальноглядящая? – спросил первым старый жрец Гвидион.

– Чем обычно – волей богов. Или седины и жизнь в изгнании повредили твою память, о мудрейший из наставников? – голос старухи скрипел, точно стволы сухостоя во время бури.

– Это вы, должно быть, забыли. Мы не станем слушать тех, кто сбежал на материк! – с презрением бросил неукротимый Мидрир, старший брат Рианы.

– Но боги у нас одни, – вёльва подняла застланные белым пологом глаза на праздничные костры. – И недоля тоже общая.

– Чего же от нас хотят… наши боги? – смиренно поинтересовался Гвидион.

Мидрир не удержался от колкости:

– Чтобы мы бросились на копья врагов во имя вашего мессии?

– Ваша смерть, как смерть любого Сумеречника – последнее, чего мы желаем. Наоборот, мы хотим, чтобы их стало больше, хотя бы на одного. Ты, – узловатый палец указал на Риану, – должна помочь страждущему. Так повелевают боги.

Ветер всколыхнул волосы старухи, затрепетало пламя в кострах, закачались ели на склонах.

– Но я Владычица-осень, я участвую в церемонии! Я не успею вернуться… – возразила Риана.

– Нет, сейчас боги повелевают тебе быть целительницей и поставить свой долг перед мирозданием выше собственных желаний. Это и есть твоя плата за будущее свершение.

– Выберите другого целителя. Здесь есть парочка не менее искусных. Риане нельзя ехать сегодня. Эту неделю на неё будут охотиться демоны, – Мидрир закрыл сестру своей мощной фигурой.

– Именно поэтому ехать должна она. Сил исполнить эту миссию достанет только у неё.

Вёльва направилась обратно в чащу.

Риана обнимала себя руками, глядя в тёмное небо. На лицо падали первые капли холодного дождя. В просвете между необхватными дубами показался белый единорог. Он подтверждал слова старухи: Риана должна ехать. Это не прихоть лживых вождей из соседней страны на материке – Норикии, куда бежало большинство Сумеречников.

– Не слушай её. Ты можешь остаться! – Мидрир положил руку на плечо сестры. – Ты имеешь право быть счастливой!

Почему так жестоко? Владычицей-осенью женщину выбирали лишь раз, священным жребием в ответ на молитвы и аскезы. Теперь Риана наверняка останется бездетной. Но ведь её муж Повелл так верил в их миссию, в бескорыстие и добродетель. Он бы сказал: этот шанс выпал тебе, чтобы совершить нечто по-настоящему важное не только для себя, но и для всех.

Риана обернулась к Гвидиону. Тот молчал, разглядывая хмурый ельник:

– Грядёт небывалая буря. Если желаешь, поспеши.

Он вручил ей фонарик из репы, чтобы отгонять демонов.

Риана набрала в грудь побольше воздуха и направилась к единорогу. Скользнул по запястью серебряный свадебный браслет.

«Прости меня, о возлюбленный Повелл, теперь мы встретимся лишь на Тихом берегу мёртвых».

Риана запрыгнула на спину лесного духа и вплела пальцы в серебряную гриву. Единорог помчал её туда, где ждал страждущий.

***

Тронутая инеем листва шуршала под копытами. Ветер завывал всё неистовей. Дождь то накрапывал, то прекращался, чтобы через несколько часов забарабанить с новой силой.

Вересковые холмы наливались колдовской зеленью, повсюду появлялись следы: конские, собачьи и похожие на человечьи. Кровь стыла в жилах от их количества. В неделю Мардуна сонмы демонов-ши прокатывались по земле Неистовым гоном. Те, кто не успевал