РИСУНКИ Л. БАРСУКОВОЙ

Моя мама работает на стройке крановщицей. Её кран легко поднимает с земли тяжёлые ящики с раствором, огромные панели и осторожно подаёт наверх строителям. А строители собирают из панелей красивые дома для железнодорожников Байкало-Амурской магистрали.

Из кабины мама видит, что происходит внизу: вот геологи рано утром на вездеходе мчатся в тайгу. Среди них и мой папа.

А теперь мама, наверное, видит, как мы с Чернушкой бредём к реке Бурее. Чернушка — моя любимая собачка.

На плече у меня удочка. В руке — банка с наживкой. Вместо червяков мы цепляем на крючок короедов. На лесопилке их полным-полно! Но сначала мы с Чернушкой ищем всякие камушки. Это моё любимое занятие. А когда устаю, я сажусь с удочкой на берегу реки.

Дело в том, что я очень хочу стать геологом, как мой папа. В тайгу он меня пока не берёт, говорит — далеко, к тому же в тайге опасно. Недаром геологи ходят с ружьями! В тайге можно встретить медведя, рысь и даже тигра!!!

Думаете, легко быть геологом? Вот я и решил для начала сам обследовать берега Буреи. Река вроде бы и недалеко, а добраться до неё не так-то просто. Сначала нужно пройти небольшое болото. Хорошо Чернушке! Прыгает себе с кочки на кочку, а я каждый раз проваливаюсь в ямки между кочками, и холодная вода сильно хлюпает у меня под ногами…

Дорогу пересекает железнодорожная насыпь. Рельсы блестят на ней, как две стальные струны. Это наша Байкало-Амурская магистраль. Скоро побегут по рельсам поезда. Люди будут приезжать сюда в новые города, а товарные поезда повезут отсюда разные грузы.

Когда я вырасту, обязательно стану геологом, буду искать в Сибири уголь или железную руду, а поезда будут их отвозить туда, где они очень нужны. И может быть…

Но тут я услышал лай. Это Чернушка ловко взбежала на высокую насыпь железной дороги и теперь лает — зовёт меня. Я тоже забрался наверх.

Ух ты! Вся наша станция видна как на ладони. Говорят, что скоро она превратится в большой город железнодорожников БАМа.

Сразу же за насыпью начинается тайга. Раньше я думал: тайга — это обычный лес, только немножко больше. А здесь — непроходимые дебри, огромные кедры и лиственницы, будто сказочные богатыри, и тропинок никаких нет… Я иду по самому краю тайги, но даже здесь темно, как вечером. Лучи солнца почти не пробиваются сквозь густые заросли — прохладно и сыро. Даже птиц не слышно. И вдруг мне показалось: вот-вот загрохочет гром, сверкнут молнии, запляшут деревья и передо мною из-под земли вырастет избушка на курьих ножках и выйдет из неё баба-яга…

Хоть и не в первый раз иду я к реке, а всё-таки страшновато. Хорошо, что Чернушка бежит рядом, с ней повеселее…

— Подожди, Чернушка! — зову я её. — Дай хоть немножко передохнуть. У меня же не четыре ноги, как у тебя!

Я увидел дерево, лежащее на земле. Наверное, его свалила буря. Сел на него и рассматриваю кусты, которые растут вокруг. Больше всего здесь лимонника. Это очень полезное растение. Осенью на лимоннике поспевают красные ягоды. Говорят, будто они старикам возвращают молодость, такие они волшебные. А если человек устанет, стоит ему поесть эти ягоды — и силы снова вернутся к нему.

И тут я вспомнил, что у меня в кармане осталось несколько ягодок лимонника. Хорошо, что не выложил их из кармана вместе с камушками! Разжевал несколько зёрнышек, и хоть на вкус они горьковатые, зато пахнут лимоном. Чувствую, идти стало легче. Наверное, силы прибавилось.

Мы с Чернушкой не спеша обошли небольшое озеро, похожее на подкову. В нём, как в зеркале, отражались и солнце, и облака, и деревья. На берегу озера уже росла редкая травка, а на кустах я увидел маленькие зелёные почки. Значит, скоро придёт весна. Но по-настоящему она наступает, когда расцветёт багульник. Об этом мне рассказал папа.

В прошлом году мы ещё жили в Киеве, а папа работал в тайге. Однажды зимой мы получили от него посылку. В ней я увидел засохшие ветки. В письме папа попросил меня поставить ветки в вазу с водой. Через несколько дней произошло чудо: веточки вспыхнули нежно-розовым пламенем, хотя на улице гуляла вьюга. Живые цветы багульника я преподнёс маме на день рождения.

С прошлой осени, с тех пор, как мы приехали к папе, я с нетерпением жду весны. Очень хочется увидеть, как цветёт багульник. Не в вазе, а по-настоящему, в тайге!

Вот и Бурея. Сейчас она спокойная и безобидная. Но как только в горах растает снег, все ручьи побегут в Бурею. Река забурлит, заклокочет — лучше в эту пору с ней не встречаться, а то подхватит и понесёт аж до самого океана! Я слышал, что скоро на Бурее построят большую гидроэлектростанцию, и тогда над тайгой засияют электрические огни.

На берегу я взобрался на мшистый камень-валун. Глянул на сопки — не цветут… Размотал удочку, насадил на крючок короеда и забросил в воду: надо же что-нибудь поймать, не то ребята из посёлка подымут на смех. Чернушка улеглась на песке, положила мордочку на лапы, глаз с меня не сводит. Ждёт, что сейчас будет. Поплавок-маячок дрожит на воде. Только бы таймень не схватил наживку. Это такая большая рыба, она не то что удочку, даже меня может в воду затянуть…

Удочка сильно изогнулась. Наконец клюнуло! Перепрыгнул я с камня на берег и тащу по воде рыбину. Ого, какая огромная! Вполовину моей руки! Это ведь хариус!

Вырыл я на берегу ямку поглубже, налил доверху воды и бросил туда хариуса. Едва успел забросить удочку во второй раз, а на крючке уже ротан трепещется! Если и дальше так дело пойдёт, улов не донести до дому…

Видит ли Чернушка, как у меня здорово клюёт? Я оглянулся и от удивления чуть было не упал в воду.

— Ты что ж