Журнал «ГОРИЗОНТЫ ТЕХНИКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ» «Horyzonty Techniki dla Dzieci» № 4 (70) апрель 1968

Секреты одного производства

Кони должны были быть готовы на рассвете, а новый сборщик налогов Ярош Станко вместо того, чтобы присмотреть за отчислением налога за право эксплуатации полезных ископаемых и раньше выехать в Краков, не мог расстаться с металлургическим заводом. Молод был, а послали его из Кракова в Олькуш за причитавшимся королевской казне налогом впервые. Вчера он посетил рудники, где добывалась свинцовая руда. Был там до тех пор, пока совсем не измучил хозяев. А сегодня? Сегодня он стоял на крыльце хозяйского дома и с нескрываемым любопытством смотрел на широкую площадку, где горели огни печей и суетилось множество людей.

Ян Туржон — владелец королевского разрешения на добычу и выплавку свинца и серебра — стоял рядом со сборщиком налогов, а Туржон-младший — шестнадцатилетний Ежи скромно держался в стороне. Однако сборщик налогов не обращал внимания на юношу; он разговаривал только с самим хозяином.

— Здесь есть на что посмотреть. Уже вчера я был восхищен… На конном приводе для удаления воды из рудников работает столько лошадей…

— Я, признаться, не намерен хвастать, но еще нигде во всей Польше, милостивый сударь, вы не встретите конных приводов для осушительных насосов, — со спокойной гордостью произнес Ян Туржон. — Только в моем руднике! В других местах воду удаляют бочками с помощью воротов…

— Или даже вытягивают её мешками из воловьих шкур! — весело заметил Ежи.

Он был молод и, вероятно, беспокойного духа, о чем свидетельствовал шрам на лбу, рассекающий густую черную бровь на две части. Но пан Ярош не соизволил обратить на него внимания.

— Да и здесь, где вся работа производится на поверхности, я тоже не могу глаз оторвать, — продолжал гость.

И на самом деле было что рассматривать на широкой площади. Вот через огромные ворота совсем рядом с домом Туржонов один за другим въезжали тяжело нагруженные повозки прямо из рудника. Они сбрасывали свой груз, напоминающий глыбы земли или глины, образуя настоящие холмы вблизи быстрого ручья. Здесь находились деревянные, наклонно установленные корыта, к которым по желобу подводилась вода. Промывальщики совками перебрасывали привезенное сырье в корыта, пускали в них воду и перемешивали мешалкой, похожей на остроконечную мотыгу на длинной палке. Вода стекала по наклонному каналу, увлекая легкую землю, песок и глину. На дне канала поблескивали тяжелые комки. Рабочие долго промывали их, затем перебрасывали на сита и долго просеивали. Горы нагроможденной руды сушились на солнце.

Пан Ярош сошел вниз по ступенькам.

— …Или вот это, например, — начал он с увлечением.

— Здесь выплавляют руду, — объяснил Ежи.

Гость и теперь не обратил внимания на юношу, занятый наблюдением за выплавкой свинца. Здесь стояли выложенные из кирпича и глины печи с гладкой поверхностью и двумя стенами, перпендикулярными земле, а двумя дугообразными. На поверхности пода печи укладывали крупную дубовую щепу. На неё сыпали глину, а потом укладывали мелкие лучины, опилки и, наконец, сверху — руду, которую также прикрывали толстыми колодами. Они выполняли роль крышки, обеспечивающей поддерживание высокой температуры. Потом один из суетившихся по площадке работников поджигал огонь, раздувая его мехами. Свинцовая руда плавилась, стекая на землю в подготовленные углубления или оставаясь на поверхности печей.

— Но это же еще и не свинец, и не серебро? — с уверенностью заметил пан Ярош.

— Совершенно верно, милостивый сударь, вижу, что вы замечательно разбираетесь в нашем производстве, — сказал, усмехаясь в ус Торжон — старший.

Они дошли до места, где из камня и глины были построены совсем другие металлургические печи: круглые, высотой до пояса, с углубленным на полступни котлованом чашевидной формы. Рабочий как раз обмазывал его глиной с примесью выщелоченного древесного пепла.

Четверо рабочих, стоявших у готовой уже печи, закладывали в котлован затвердевший после первой плавки свинец, так называемые чушки, а над котлованом укладывали слой мокрых поленьев, с которых только что сняли кору. Лишь после этого сверху клали деревянные огарки, хворост и сухие поленья. Сразу же живо загудел огонь, раздуваемый двумя мехами. Чушки начали плавиться.

У следующего котлована рабочие осторожно приподнимали не тронутые пламенем деревянные балки, чтобы проверить, расплавился ли уже свинец.

— Готово, готово! — скомандовал Туржон, посмотрев из-за спин рабочих на котлован.

Один из рабочих сгреб с поверхности опавшие угли и шлак, а потом двое из них начали с помощью мехов изо всех сил дуть на жидкую поверхность металла.

— Видите, милостивый сударь, свинец, соединяясь с воздухом, образует глёт (техническую окись свинца). Пленку глёта мы сгоняем к спуску. Спускать! — крикнул Туржон, ни на минуту не отводивший глаз от печи.

Первый из плавильщиков выбил отверстие сбоку котлована, и пленка глёта стекла в подставленный глиняный сосуд.

— Закрыть отверстие!

Каменная затычка закрыла спускное отверстие. Рабочие снова начали дуть на поверхность свинца.

— И так надо повторять несколько раз, пока весь свинец не стечет из котлована. Этот процесс называется обвалкой свинца, и нет другого способа, чтобы добывать из него серебро.

У следующей печи спускали, по-видимому, уже последнюю пленку глёта, потому что неожиданно на дне котлована заблестело что-то так ярко, что показалось, будто кто-то пустил зеркального зайчика.

— Серебро! — вскрикнул пан Ярош.

С. последней печи уже были сброшены недогоревшие поленья, и серебро медленно затвердевало. Для очистки его поверхности рабочие вылили на него ведро воды, а затем отбили от котлина серебряную чушку вместе с обмазкой, после чего начали снимать загрязнения проволочными щетками.

— Как мало серебра в свинце! — с грустью заметил сборщик налогов.

— А нашему милостивому пану оно так нужно. Ведь из-за границы его не привезешь, потому что ни одна страна не согласится продать руды серебра или свинца…

— Зато в медной руде, которую нам охотно продает Венгрия, есть серебро, — после небольшой паузы сказал Туржон. — Но добыча серебра из меди настолько трудоёмка, что она почти не окупается…

— Я слышал, — вспомнил пан