развязывая пояс кимоно.

– Да, пятая ничья подряд из кого хочешь вытянет все силы, – вторил ему Яширо.

Дурни, посмотрела бы, сколько они времени протянут против Ина, и как он их разделает.

Ибо последнее время меня преследовало ощущение того, что он мне просто поддается. И вот последняя выходка была тому подтверждением, больно задевая мое обостренное после четырех фактических неудач самолюбие.

"Все, что не победа, есть поражение", – наставлял Мастер Шэн.

Вот что делать с такими наглыми, как эта троица, он мне не преподал.

Хотела было протянуть руку, чтобы схватить ближайшего кинхо за ногу да опрокинуть на пол, но движения мои были медленными, оттого ожидаемыми. Яширо наступил на мою ладонь прежде, чем я успела отдернуть ее назад. Послышался противный хруст пальцев.

– Ой, – сказал он, делая вид, что ни в чем не виноват.

Внутренне обследовала повреждение, поняла, что пальцы целы, только средний вышел из сустава.

– А хочешь сразиться со мной? – раздалось у меня за спиной. И судя по голосу, это был Ин! Так вот кто прятался в кустах! Как он вообще пробрался на нашу территорию незамеченным? Видимо, этот вопрос волновал не только меня. Потому как все три кинхо напряглись, становясь в боевую стойку. Мне же было интересно, как долго они протянут против моего заядлого соперника.

Мгновение, и босые ступни Ина стояли уже перед моим лицом, а наглые ученики нашего додзе отправились полетать за стену бани, и, судя по полному отсутствию возражений с их стороны, еще к тому же без сознания.

– Чего ты хочешь, Ин? – устало спросила у него, продолжая лежать и откисать в воде, понимая, что первое: не способна сейчас сражаться; второе: раздета; третье: мне просто было лень даже одеваться.

– Ты согласилась на мое предложение, – напомнил он, присаживаясь на корточки и протягивая мне полотенце. Затем встал и отвернулся. Можно подумать, развитое внутреннее зрение ему не позволит подглядывать… Мне же было просто лень.

Но, тем не менее, неохотно вылезла из горячей воды на холод, подтянувшись на руках и встав в полный рост, завернулась в полотенце живыми, не пострадавшими пальцами, кроме среднего. Оставила неприятную процедуру напоследок.

– Но нам же засчитали ничью, – напомнила ему очевидное.

Он развернулся и первым делом, взяв пострадавшую руку, вправил мой палец. Я погасила крик боли еще где-то на уровне груди, слегка сморщив лоб.

– Ты мне должна, – упорствовал он, поглаживая мою ладонь своим большим пальцем. Боль моментально утихла. Акупунктура была сильнейшей стороной обучения в школе Огненного тигра, но как бы не было любопытно проследить за его движениями, я отдернула руку и уточнила:

– С какой стати?

– Неблагодарная, строптивая, агрессивная, – начал он перечислять мои достоинства.

– И? – мой взгляд в упор был встречен с серьезной миной на лице воина.

– Ты согласилась, – в очередной раз повторил Ин, как мантру.

– В следующем бою получишь свой поцелуй, – сдалась я под его пристальным взглядом. Действительно, слово нужно держать.

– Следующего раза не будет. – Его серьезный тон сбивал с толку.

Только сейчас я поняла, что нас окружали люди моего додзе. Внутреннее зрение подсказывало, что минимум три мастера сейчас следили за нами с крыши основного здания, и еще двое сидели по углам на ограде.

Воспользовавшись моим аморфным и расслабленным состоянием, Ин подхватил меня, перекинул через плечо и, перепрыгнув через стену бани, устремился по направлению к Тысячелетнему Лесу, располагающемуся к северу от нашей деревушки.

– На улице зима, – напомнила ему очевидный факт, даже не пытаясь вырываться. Вначале все же хотелось узнать, чего он добивается. Убить – вряд ли, до этого у него было столько возможностей, которыми он просто не воспользовался. А остальное не так важно.

– Я отпущу тебя, как только мы останемся одни. Я хочу поговорить, – пояснил он, прыгая с крыши на крышу до тех пор, пока не нырнул вниз с ограды, приземляясь на камень, промороженный снежной стихией, и, пропетляв еще немного по узким переходам улиц, не зашел внутрь какого-то ветхого домика, плотно закрыв за собой дверь. В центре, в специальном углублении, обнесенном как полагается камнями, горел очаг, разнося отблески языков пламени по всему помещению. Два спальных места были скручены и убраны к стене. Мое внутреннее зрение подсказывало, что в шкафу имелась даже одежда.

Поэтому вывернувшись из рук моего вечного соперника, пошла одеваться, ибо полотенце пропиталось влагой и противно липло к телу, хоть и привыкшему к экстремальным температурам, но на сегодняшний день попросту уставшему и требующему покоя.

– Я откажусь от боя, – сказал воин, отвернувшись к двери.

– Это не похоже на тебя, – через плечо бросила ему, снимая тряпку, еле прикрывающую тело от груди до середины бедра, отворяя створки верхнего шкафчика.

– Зато ты всегда собранная и бесчувственная, как камень. – Непонятно, зачем опять перечислил мои достоинства.

– Как и полагается любому синоби, – прокомментировала я, надевая через голову крестьянскую рубаху, заправляя ее в натянутую следом юбку. Поверх накинув не рассчитанное на такую погоду легкое кимоно. Но это все же лучше, чем ничего. Наклонилась и достала из нижнего отсека пробковые тапки, тут же прикинула размер, большеваты. Выбирать, увы, не приходилось.

– Ты женщина, а не синоби, – сказал Ин, поворачиваясь и за одно мгновение приблизившись ко мне.

Схватив его за кадык тремя пальцами, зашипела следом:

– Я си-но-би, больше повторять не буду!

Он стоял ровно и не двигался, даже не пытался защищаться.

– Ты согласилась, – напомнил он о нашем разговоре в конце того боя. Не понимаю, правда, что ему это даст. Но раз уж такое дело, то какой же я синоби после всего, если откажусь. Поэтому в знак покорности убрала от него руки и села на колени, прижав ладони к ногам.

Ин тут же сел напротив и, приблизив свое лицо к моему, склонил его чуть в сторону, прикоснулся своими губами к моим губам, две секунды непонятных ощущений – и он вернулся в изначальное положение, проворчав:

– Это не поцелуй.

– А что? – недоуменно уточнила у него, оставаясь сидеть неподвижно.

– Издевательство, – тут же добавил воин, потупив взгляд.

– Что мне сделать? – вздохнула, выравнивая взбунтовавшееся дыхание. Даже адская боль от порезов ранее не вызывала такого быстрого сердечного ритма. Это какая-то новая скрытая техника? Странно. Но слово синоби – слово синоби. Буду терпеть до конца.

– Приоткрой свои губы, – абсолютно серьезно сказал воин, с напряжением наблюдая за моей реакцией.

На что я решила просто подчиниться. Он же, увидев мою покорность, накинулся на меня,