лодке ходил. Как пошутил на сборах Владимир Сергеевич – Чапай со Шмидтом, утонуть не могут, ибо легкими движениями рук надводный корабль превращают в подводный, и идут в таком положении до ближайшего кабака». Тфу…Тфу… Тфу… Кирилл сплюнул через левое плечо, и глаз зацепился за белое пятнышко. В бинокле пятнышко приобрело вид парусника, видимого практически на горизонте.

– Слева по корме парус.

– Какой? Приближается или удаляется? Дистанция? – посыпались вопросы снизу.

– Я не пойму. Далеко.

– Кирилл, спускайся вниз и перекуси, – скомандовал Перегудов, – Саша, держи штурвал, а я сверху посмотрю на коллег-яхтсменов, хотя толку от них для нас…

Настроив оптику, капитан стал рассматривать корабль.

«Ах, белый пароход куда же ты плывёшь… Вот блин, сейчас привяжется. Так… довольно далеко. Вот фок и фок марсель, грот и грот марсель, сзади вроде латинский, хотя непонятно… а это что спереди… фигня какая-то – блинд, что ли… Идет так как мы до поворота, только ближе к Готланду. Далеко. Даже если начнем палить из ракетницы, не увидят. А нехай плывет наш белый пароход. Спускаюсь».

– Ну что там, Чапай, – спросил Шмидт, не прекращая качать воду.

– Нас вряд ли увидят, очень далеко. Больше всего похоже на реплику голландского флейта. По парусному вооружению, вроде флейт… Или фрегат… Такой здоровый блинд на бушприте, даже отсюда видно. Идет на юг. Ракеты считаю смысла портить нет.

– Кирилл, ты как перекусил?

– Еще минут пять дай ребенку, а то он с едой в руках на ванты полезет, – заступился за вскочившего парня отец.

– Хорошо, ничего существенного за пять минут не произойдет. Вы мужики, давайте тоже перекусите, только по очереди у штурвала, а мы с Мусой изобразим работу команды за живучесть корабля.

Через два часа «Чайка» все также шла на восток. Кирилл нес вахту впередсмотрящего, двое, сменяясь через четверть часа, качали помпу, из отдыхающей пары один стоял у штурвала, а второй собирал вещи, предназначенные к эвакуации с экипажем. Не смотря на прилагаемые усилия уровень воды в трюме неуклонно повышался.

– Кирилл, что там впереди по курсу? – прокричал Перегудов от штурвала.

– Пока ничего не видно, – раздалось сверху.

«Идем хорошо, не смотря на увеличивающуюся осадку, уже должен показаться берег. Глубины здесь небольшие и дно ровное, даже если ляжем километрах в десяти от берега, поднять можно будет. Если мы в нашем здесь и сейчас. А и вправду, инверсий с утра ни одной не видно, или там гула самолетного, встречных поперечных пароходов, или каких прогулочных катерков, да и патрульных местных независимых государств не наблюдается. А должны были поинтересоваться, чего это яхта так резко изменила курс. Да и утреннее светопреставление совершенно незаслуженно оставлено без внимания…»

– Что это ты Василий Иванович такой насупленный, похоже, тоже размышляешь, чем пахнет местный воздух?

– Ага, вроде того… По совокупности наблюдаемого, и не происходящего, мой лимон тоже стал приобретать экзотический привкус. Уже должен появиться берег.

– Петрович, что там, в трюме творится?

– Да воды уже… В общем еще пару часов такого поступления и привет Нептун.

– Надеюсь, через пару часов что-нибудь да определится. А то на веслах 10 миль махать – не комильфо…

– Вижу землю, – раздался сверху обрадованный крик Кирилла.

– Петрович замени меня. Кирилл, спускайся.

«Так, и что мы видим – желтоватая полоска и зеленый фон сзади. Гор не наблюдается. По первому впечатлению мы там, где и должны быть. И зачем поднимался… Вниз и за секстан. Вспомним «учебку»».

– Кирилл, снова занимай свой пост. Высматривай какие-нибудь приметы на берегу, и не забывай смотреть вокруг.

Перегудов скрылся в рубке и появился через пару минут с сундучком выполненном в старинном стиле.

– Во Володя смотри, Чапай достал свой сундук для охмурения туристов, – заулыбался Шмидт, не отрываясь от ручек помпы.

– Этот сундучок не какая-то китайская подделка, а кропотливо собранный набор раритетов. А сейчас нам нужен секстан.

Перегудов начал что-то перекладывать в сундуке шевеля губами. Затем достал угломерный прибор. Направил его на Солнце и стал что-то бормотать.

– Ага, я в рубку.

Через пятнадцать минут задумчивый Перегудов появился на палубе.

– Так, когда я последний раз смотрел по приборам, буквально перед самым светопреставлением они показывали 56 градусов 46 минут северной широты. После мы полчаса шли…эм… предположительно на юг, а затем развернулись примерно на восток. По последнему наблюдению и расчетам получается какая-то фигня. Через час еще раз сделаю повторное наблюдение и еще раз попытаюсь вычислить широту. Как бы то ни было, далеко мы с прежней широты уйти не могли. Где-то в десяти милях к югу, если по берегу, Лиепая, а прямо перед нами должен быть мыс Акменьрага и маяк на нем. Петрович, на Акменьраге маяк еще не снесли?

– Да нет, в прошлом году стоял. Мы туда даже ходили после рыболовной тусовки. Там смотрителем женщина такая симпатичная, коллекцию янтаря собирает.

– Ну, даст Бог мы у маяка на песочек и выползем. Должны дотянуть… Что тут осталось – миль 12, полтора, два часа ходу.

– Парус на юге, – возвестил голос сверху.

– Что за судно?

– Да вроде такое же, что и в прошлый раз. Далеко, и пока ничего не понятно.

– Хорошо. Наблюдай. Минут через двадцать поменяемся, – капитан в задумчивости посмотрел на берег и спустился в рубку.

Через 25 минут Чапай созерцал окрестности с высоты «вороньего гнезда». Берег медленно, но неумолимо приближался. Бинокль позволял различить кое-какие подробности. Прямо впереди, и на всем протяжении справа берег стоит сплошной прямой линией, а километрах в пяти к северу намечался явный поворот на северо-восток.

«Ага… Стало быть это и есть мыс Акменьрага, и там должен быть маяк. По лоции, 35 метров, два огня, 7,5 секунд. Нет пока не видно. Ладно, а что у нас с парусником? Идет в нашу сторону, ну прямо один в один, что и предыдущий, во… и блинд на месте, даже уже и флажки выделяются. Нет не пойму чей. Спускаюсь. Все уже и с палубы прекрасно видно».

Еще через пол часа Чапай снова пялился на светило через углоизмерительный прибор. Бормотание его, тем, кому оно было слышно, было совершенно идентично тому, что было произнесено час назад. Вздохнув печальным слоном, Василий Иванович, в полголоса, вероятно, чтобы не учить Кирилла плохому, составил четырехэтажную композицию и скрылся в рубке.

Через некоторое время капитан появился с тубусом для карт в одной руке и секстаном в другой.

– Надо вернуть прибор в сундучок. Ценную вещ нельзя подвергать опасности, при выброске на